Мгновение вечности - страница 31

Блейк едва заметно покачал головой.

– Я что, зря таскал с собой второй шлем?

– Наверняка есть еще кто-то, кого ты можешь взять с собой, – сказала я, поднимаясь, когда прозвонил звонок на следующий урок. При этом я заметила, что разговоры на школьном дворе почти полностью прекратились и все девушки вокруг смотрели только в нашу сторону.

– Но я возьму с собой не кого-нибудь другого, а тебя. Ровно в 16 часов на стоянке перед школой. И не опаздывай. – С этими словами он повернулся и ушел, просто оставив меня стоять.

Я раздраженно посмотрела ему вслед.

– Нам пора на урок английского, – сказала Лили, поднимая Грейсона, который по-прежнему сидел на каменной скамье как вкопанный. Даже пчела, опасно прошмыгнувшая мимо его открытого рта, а затем нацелившаяся на цветущий куст азалии, казалось, не беспокоила его.

– Невероятно, – пробормотал он. – Мало того, что он хочет взять тебя с собой на своем мотоцикле, так еще и вблизи этот парень выглядит даже лучше, чем я думал.

После английского у меня было еще два урока истории, пока наконец не начался долгий обеденный перерыв. Лили оказалась отличной компанией и терпеливо обходила со мной огромную территорию, пока мы оба избегали темы кузенов. У меня не было никакого желания говорить о них после высокомерного появления Блейка, и Лили, похоже, чувствовала то же самое. Она рассказала мне о завтрашней поездке к каменному кругу в Бодмин-Мур, которую учитель литературы каждый год проводит со своими выпускными классами, поэтому сегодня у нас не будет домашнего задания.

– Эти камни действительно классные, – сказала Лили, сидя со мной и Грейсоном в кафетерии и с наслаждением поедая маффин. – Обычно я не воспринимаю всерьез всякие мифические истории, но там почему-то чувствуется та самая древняя энергия из кельтских сказаний.

Грейсон сделал глоток эспрессо и поднял темную бровь.

– Там у тебя тоже мурашки по коже?

– Это был вовсе не ветер! – Лили отломила кусок от своего маффина, чтобы бросить его в Грейсона.

– Вкусно, спасибо, – сказал он, засовывая его себе в рот.

– А почему ты, собственно, была там, если только выпускные классы ездят на экскурсию? – спросила я, доедая остаток своего салата. Еда в кафетерии была действительно хорошей, и мой салат был очень вкусным. Неудивительно, что ученики все еще стояли в очереди за едой.

– Родители ездят туда несколько раз в год. Мои братья любят это место.

– Может быть, отсюда и пошли твои мурашки по коже, – насмешливо сказал Грейсон. – Потому что ты была там со всей семьей. От этого даже у меня мурашки по коже побежали бы.

Лили рассмеялась и покачала головой.

– Ты невыносим. – Потом она посмотрела на меня. – Завтра в автобусе я хочу, чтобы ты сидела рядом со мной, Джун. Тогда этот идиот может полностью отдаться прекрасному чувству того, что он – единственный ребенок.

– Мне нравится быть единственным ребенком, – тут же ответил Грейсон. – У моих родителей есть только один человек на свете, которому они могут подарить всю свою любовь.

– А как же друг другу? – спросила Лили, и я улыбнулась, наслаждаясь тем, как беззаботные поддразнивания пролетают туда-обратно.

– Кстати, об автобусе, – вернула я разговор в нужное русло и откинулась на спинку серого стула. – Ты можешь сказать мне, как отсюда вернуться в Грин-Манор?

Грейсон вытирал рот белой салфеткой и остановился на середине движения.

– Значит, ты в самом деле не хочешь ехать с ним?

– Определенно нет. – У меня не было никакого желания позволять Блейку командовать мной. – Разве ты не слышал, как он разговаривал со мной утром?

– По крайней мере, он говорил с тобой, – сказала Лили. – Это уже победа в мире Грейсона.

– Более того, это начало очень большой любовной истории, – со вздохом сказал Грейсон.

Я допила свою колу и нахмурилась.

– Ну, в моем мире нет. И поэтому я поеду домой на автобусе.

После того как автобус исчез за поворотом, я достала из кармана куртки телефон и открыла Google Maps, чтобы убедиться, что я иду в правильном направлении. Дорога неуклонно петляла, и я пыталась вспомнить, проезжала ли я здесь во время поездки на мотоцикле с Блейком. Но дело в том, что его близость настолько отвлекала меня, что я ничего не помнила.