Миа - страница 17

— Тогда, возьми меня с собой, — попросила она. — Когда снова к нему поедешь.

— Ох, да зачем? — я осторожно посмотрел на часы. Последний автобус благополучно отбыл десять минут назад. — Тебе там не понравится. Это старый, обшарпанный интернат, где нет ничего интересного. Узкие темные коридоры, которые пахнут сыростью и мышами. Комнаты, сто лет не видевшее хорошего ремонта, пыльные, грязные закоулки, деревянные лестницы со стертыми, давно не крашенными ступеньками, облупившаяся штукатурка на стенах. Все очень запущенное, грустное и убогое. Совершенно не на что смотреть. Есть правда, большой парк, но он тоже очень запущенный, зарос почти до первозданного, дикого состояния. К тому же сейчас весь занесен снегом. Тебе будет скучно.

— Но ведь тебе там нравится.

— Это просто мой дом. Такой какой есть, я привык. И, честно говоря, если бы не Йойо, возможно, уже и не вспомнил бы о нем. А тебя ждет Белый склон, погода — что надо, как раз для лыж.

Я хотел еще добавить про Алекса, но почему-то промолчал. А Миа отстранилась от меня, села, обхватив колени руками, положила на них подбородок и затихла. Мне показалось — обиделась. Я дотронулся до ее спины, осторожно погладил между выступающих крылышками лопаток и сказал примирительно:

— Не сердись, но там в самом деле нет ничего привлекательного. Мне просто будет стыдно, что затащил тебя в такую дыру.

Она обернулась и взглянула с упреком:

— Ты не хочешь меня брать, потому что я тебе надоела?

Уголки губ у нее печально опустились, а глаза заблестели от заполнившей их внезапно влаги.

— Миа, — сказал я терпеливо, — неужели ты серьезно? Как ты можешь мне надоесть? Пойми, что, если даже я решусь взять тебя с собой, мы не сможем сбежать оттуда, как только ты захочешь домой, устанешь или тебе разонравится. Только на следующий день и то, не раньше обеда. Автобусы ходят по расписанию. И там даже спать толком будет негде. А может и совсем не придется. Обычно, я у Йойо не единственный гость. Представляешь, собирается большая толпа его приятелей, и они порой ночь напролет песни поют.

— Эрик, — Миа не отрываясь смотрела на меня, — почему ты так плохо думаешь обо мне? Разве я когда-нибудь доставляла тебе беспокойства. Я не буду капризничать и жаловаться, как бы плохо там не было. Может, я просто хочу побывать у тебя дома, у тебя в гостях. Я не навязываюсь, но…

Тут голос ее дрогнул, она замолчала, уткнулась лицом в ладони, и шумно вздохнула. Я понял, что она сейчас заплачет. Мне стало немного стыдно и неловко, но я действительно не понимал, что может быть привлекательного для такой девушки как Миа в этой поездке. Однако, слезы — это было уже слишком.

— Послушай, — я тоже сел, обнял ее за плечи. — Я вовсе не думаю о тебе плохо. Напротив, ты замечательная, ты милая, добрая, очень красивая. С тобой хорошо, интересно и весело. Вот, что я думаю. К тому же, я прежде должен спросить у Йойо разрешения. Не плачь, я спрошу, и если он разрешит, то мы поедем вместе. Это не стоит слез. Все, перестань. Улыбнись. Ты же девочка-звезда, а такие не плачут по пустякам.

— Когда, — спросила она настойчиво. — Когда ты у него узнаешь?

— Завтра вечером. У него нет своего телефона, надо звонить на интернатский номер и ждать пока позовут. И если он на месте, то я с ним поговорю. Вот, а потом сразу перезвоню тебе и передам, что он сказал. Хорошо?

— Хорошо, — она, наконец, повеселела. И я закрепил ее хорошее настроение долгим поцелуем.

Я действительно позвонил на следующий день Йойо и спросил, могу ли я приехать на выходные не один, а вместе со знакомой. Он сказал:

— Ну, конечно, Бемби. Ты можешь приезжать в любое время, с любым количеством своих друзей и знакомых, как-нибудь прокормим. К чему эти реверансы.

Я передал его слова Миа, она радостно засмеялась и воскликнула: «Чудесно». А потом добавила, что можно поехать на ее машине. «Это исключено», — ответил я чуть резче, чем следовало. Просто сразу представил, как совершенно дико будет смотреться ее серебристое чудо во дворе интерната, как инопланетный корабль. К тому же, зная нравы местного контингента, не был уверен в его сохранности.