Миф о «немецких деньгах большевиков» — памятник мракобесию - страница 17

!). Как бы в ответ Антанта «прямо-таки навязывает революционерам проезд через союзную территорию» [78].

После возвращения революционеров-противников войны Милюкову и прочим оставалось только искать повода для их ареста. После апрельской демонстрации и незадолго до того, как вылететь из кабинета, Милюков говорил о Ленине, что «войска готовы арестовать его, когда правительство отдаст об этом приказ», и оно «выжидает лишь психологического момента» [79]. Для этого требовалось еще повысить истерические настроения, одного лишь факта транзита через Германию было совершенно недостаточно. Помощниками буржуазии в этом стали «социалисты», торговавшие направо своей «левизной».

В начале июня все тот же Альбер Тома дает поручение своему однофамильцу Л. Тома — военному атташе в Швеции: «Нужно дать непосредственно правительству Керенского возможность не только арестовать, но и прежде всего дискредитировать (!!) в глазах общественного мнения Ленина и его последователей, выяснив, при каких условиях эти противники революции смогли проникнуть на территорию новой Республики, откуда поступают деньги, которые они так легко (?) распределяют, и кто за ними стоит. По моим первым сведениям, ключ проблемы в Швеции» [80]. Преднамеренность очевидна.

Французскую разведку заинтересовал занимавшийся коммерцией в Швеции польский социал-демократ Яков Ганецкий (партийная кличка Я.С. Фюрстенберга). В мае были перехвачены его телеграммы в Петроград, в том числе и к Ленину, с указанием нового адреса. Разведчики, на скорую руку собирая о нем информацию, тут же нарисовали требуемый шпионский образ Ганецкого и его окружения, якобы занимавшегося немецкой пропагандой и переброской средств большевикам в Петроград под прикрытием коммерческой деятельности [81]. Внимание привлекло и его сотрудничество с Александром Парвусом, в прошлом известным социалистом, а затем по своей авантюрности и финансовой нечистоплотности исключенным из партии и бычьим цепнем присосавшимся к экономическим спекуляциям европейских правительств. Многие революционеры полностью политически отмежевались от Парвуса, что, однако, не противоречило ведению чисто деловых отношений с ним. Ганецкий занимался коммерцией, предоставляя из своих личных доходов средства для партии. В глазах тех, кто был покалечен шовинизмом, германо- и юдофобиями, это сразу складывалось в цепочку, протянутую от Германии к Ленину. Поиск надежных доказательств представлялся излишним. Так, уже в середине июня один Тома уточняет другому об источнике денег: «… доказать в интересах (!) Временного русского правительства, что группа большевиков из окружения Ленина получает немецкие деньги» [82]. Что это, если не «ангажированность», которая обычно так смущает людей вроде Иванцовой, если она направлена в пользу большевиков? Один из ответственных за это дело, французский капитан Лоран, крайне небрежно собирал данные (скажем, «Известия» Петросовета он искренне считал газетой большевиков, хотя 12 мая большевик Бонч-Бруевич и другие левые социалисты были изгнаны из редакции «Известий», ставших с тех пор «правительственным официозом», тираж которого неудержимо падал [83]), но в итоге он передал российской контрразведке первые телеграммы подозреваемых и даже умудрился составить по просьбе российских министров, как он выразился, «обвинительный акт против основных большевистских руководителей». Руководитель контрразведки в 1917 г. Б.В. Никитин, пустивший в ход ложь о получении большевиками денег из Германии, по требованию французской контрразведки молчал о той роли, которую сыграл Лоран в фабрикации клеветы [84]. После Октябрьской революции Лоран как представитель французской разведки активно помогал белогвардейской реакции [85].

В те же дни 1917 г. английская контрразведка лихо «добывала» сведения того же рода: «Германцы выслали в Россию более 500 агентов под видом социалистов … Ленин получил 4 мил. марок с поручением действовать в пользу сепаратного мира…» [86].

Однако то, что французским разведчикам реально удалось найти на этом этапе, выглядело, как говорится, «не так однозначно». В своих воспоминаниях бывший военный атташе Тома объясняет, почему. Ему удалось ознакомиться с торговыми книгами стокгольмского «Нового банка» («Nya banken») и якобы найти там следы сделки большевиков и Германии через Ганецкого. Но, утверждает он, были там и чековые книжки на имена неких крупных чинов царского правительства, которые получали деньги от немцев, оказывая давление на царя в пользу заключения мира. Тома благоговейно замечает: «… не стоит слишком заострять внимание на неприятностях от нравственного падения наших союзников»