Миф об утраченных воспоминаниях - страница 24
Мой шестилетний племянник, который вот уже больше года ходил на сеансы психотерапии к новому специалисту, потому что предыдущий не смог найти ни единого доказательства сексуального насилия, начал кое-что вспоминать. Он сказал, что моя мать, отец и старший брат, которого он не видел уже четыре года, его домогались. Через две недели после того, как мои родители оказались в списке тех, кто насиловал моего племянника, я приступила к работе психотерапевта. Я проработала три дня, и на четвертый день мой куратор позвал меня к себе в кабинет, чтобы сообщить, что мой племянник назвал имена других людей, которые якобы его домогались. Я была в их числе. Меня уволили в ту же секунду и отправили на допрос в органы опеки и в полицию. Расследование заняло почти четыре месяца, и лишь после этого мое доброе имя было восстановлено.
Я сама была жертвой сексуального насилия, так что мне было бы легче, если бы меня застали с окровавленным ножом в руке рядом с трупом. Не проходит и дня, чтобы я не ощущала пустоту, оставшуюся на месте всего того и всех тех, кого я потеряла. Но глубоко в душе я знаю правду: я невиновна, и это факт, в котором не сомневаемся только я и Господь Бог. И этого никто не сможет у меня отнять.
«Эти люди отрицают случившееся», – возражают психотерапевты.
«Они используют тебя, – говорит мой друг. – Им нужны твои знания, чтобы каким-то образом подтвердить их правоту. Ты всего лишь игрушка в их руках».
«Тебе нужно выбираться из всего этого, пока ты не разрушила свою репутацию», – предупреждает другой друг.
Скептики велят мне перестать быть мямлей. «Это не тот вопрос, по которому можно занять нейтральную позицию», – говорят они.
«Некомпетентные психотерапевты ведут своих наивных пациентов, как скот на убой».
«Эти психотерапевты не просто дезинформированные, плохо обученные идиоты, – злится преподаватель социологии. – Они опасные фанатики, и их нужно остановить».
Обе стороны просят меня действовать осмотрительно. «Берегите себя, прошу», – пишет мне один психотерапевт.
«Будь осторожна», – предупреждает коллега.
«Смотрите в оба», – предостерегает журналист.
Автор анонимного письма с почтовой маркой небольшого города на Среднем Западе обвиняет меня в сотрудничестве с сатанистами. «Можете считать, что ваша работа сопоставима с действиями тех, кто отрицает существование концлагерей во время Второй мировой войны», – такими словами заканчивается это письмо.
«Это та специалистка по воспоминаниям, которая ненавидит детей?» – раздается в трубке мягкий женский голос.
«Мне есть что сказать о докторе Лофтус, – объявляет человек, дозвонившийся на местную радиопередачу. – Я думаю, она связана с группами крайне правых христиан, которые борются за восстановление патриархата…»
Я открываю газету и читаю новость о том, что мужчина, показания в защиту которого я давала на слушании по делу о педофилии, был жестоко убит. Двумя годами ранее Каару Сортланду и его жене Джуди были предъявлены обвинения в сексуальных домогательствах по отношению к трем детям в их детском саду. Одно обвинение было с них снято, а еще два судья отклонил, пояснив, что изначально дети отрицали сексуальное насилие и изменили свое мнение только после многочисленных психотерапевтических сессий и тщательных допросов следователей.
В ночь, когда Каара убили, он услышал шум рядом с домом и пошел разобраться, в чем дело. Его жена лишь услышала, как он закричал: «Я этого не делал!» Несколько мгновений спустя он уже лежал на посыпанной гравием подъездной дорожке, получив три выстрела в грудь из крупнокалиберного пистолета.
Я помню, как однажды – кажется, это было всего несколько лет назад – я сидела в кофейне отеля в Вашингтоне вместе c Гербертом Шпигелем, выдающимся специалистом в области психиатрии и гипноза, и Эдвардом Фришхольцем, молодым экспертом в области когнитивной психологии, который заведует своей клиникой в Чикаго. За кофе с булочками мы оживленно беседовали о памяти, СМИ и удивительном возрождении феномена, получившего название «вытеснение». Я пересказала несколько любопытных историй и обескураживающих судебных дел, в которых мне пришлось участвовать, и мы поговорили о безумии в СМИ, которое началось с опубликованных в журнале Peoplе статей о вытесненных воспоминаниях Розанны Барр Арнольд и Мэрилин ван Дербер, которая победила в конкурсе «Мисс Америка» в 1958 году.