Мифы древности: Индия - страница 4

, встречай ликованием как бога среди богов, когда он выезжает на небо на золотой колеснице, запряженной семью рыжими кобылицами, рассекая днями ночи, обращая вспять звезды, которые разбегаются от его всевидящего ока, как застигнутые врасплох воры.

Река и речь, создал господь

Вас вдохновением единым.

Вас никому не побороть,

Для вашей плоти нет плотины.

Боги так же, как и люди, поначалу могли видеть, но не умели говорить и объяснялись между собой знаками, Праджапати дал богам, а потом и людям слова[27], назвав их речью от реки Сарасвати, потому что слова стекаются в речь, как ручьи.

И стала Речь могущественной богиней, благосклонной к рикши. Кудесник, жрец Речи был поющим и пьющим. Он пропускал Речь сквозь свое сердце и давал ей свободно течь к обиталищу небесных богов.

Была Речь женщиной, и к ней потянулись дочери богов. Первой из них была масляноногая Илу[28], рожденная в небесном океане. Илу не только ходила к Речи на водопой, но с ее помощью выиграла спор с богами.

Боги также возлюбили Речь и не уставали ее прославлять. Ближе всех к ней был Пушан. При одном приближении к Речи он распускался, как цветок, и наполнял берега пухом своих деревьев. Также и Сома, услада пьющих, воссиявший на небесах Луной, упивался красотою Речи. Своими напевами он возбуждал у риши вдохновение, подобное тому, с которым Праджапати создал Речь.

Вишвакарман[30], отец глаза, мудрый мыслью. Поддались ему эти два мира, как жертвенное масло, и он их породил.

И он занял место, принеся в жертву эти миры. Молитвою он проник к еще не выявившимся поколениям, сокрыв первое.

Где это было? Что ему служило опорой? Как ему удалось величием и всеохватывающим взглядом распахнуть небо? Единый бог, неоглядный, тысячеликий, тысяченогий, порождает небо и землю, он сплавил все, сбил все своими крыльями. Из чего он вытесал небо и землю? Что это была за древесина? Что за дерево? О, вы, способные мыслить, узнаете ли вы, на чем он стоял, укрепляя миры? Что было вверху, что внизу, а что — в середине? О, Вишвакарман! Сам принеси в жертву свое тело и этим его укрепи!

О, Вишвакарман! Укрепи себя возлиянием, сам принеси себе в жертву землю и небо! Повелителя речи, быстрого, как мысль, и призываем сегодня, при состязании на помощь. Пусть возликует, услышав наши призывы, он, приносящий всем благо и творящий добро!

Поначалу земля была распахнута Вивасвате[31] и длился бесконечный сияющий день. Поэтому первыми появились дети Вивасваты и Саранью[32] Яма и Ями[33], поднявшие веки в один миг, чтобы лицезреть Солнце и под ним синий океан. Брат и сестра, близнецы, стали мужем и женой, и наполнилась земля от края до края их счастливыми голосами и смехом. От первой супружеской пары пошло потомство, привольно расселившееся по земле.

Яма и Ями были смертными, и пришло время им умереть, Яме — первому. Он был первым, кого взяла земля, а Ями оказалась первой, познавшей горе одиночества и разлуки. И небо, вместо радовавших богов голосов и смеха, заполнил разносимый ветром заунывный плач[34]. Не стало покоя и Земле. Боги, собравшись, спустились к Ями и стали уговаривать ее успокоиться, объясняя, что исчезновение всех живущих, но не бессмертных — закон, что уйти от смерти дано только богам. Но прародительница не умолкала, продолжая причитать:

— Но ведь он умер сегодня! Только сегодня!

И на это богам нечего было возразить, ибо день рождения и день ухода, день смеха и день плача, день радости и день горя не были еще отделены друг от друга. Подумав, боги создали ночь, отделив ею свет от света, день от дня.

И появилась первая ночь. Выплыла на черное небо луна с бегущей по ней тенью зайца, засмотрелась на него вдова, успокоилась и уснула. Лишь тогда смогли смежить боги свои лотосовидные очи и наконец отдохнуть от стенаний, заполнивших все небо.

С тех пор день сменяется ночью, а ночь днем.

Я на смерть порожден моим сознаньем,

Я ранен в сердце разумом моим,

Я неразрывен с этим мирозданием,

Я создал мир совсем его страданьем,

Струя огонь, я гибну сам, как дым.

Константин Бальмонт