Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот? - страница 15
Заметим: интересы индивида — единственное, что связывает между собой различные цивилизации. Все остальное у них разное — религия, культура, история, географическое положение и т. д. Потому западные идеологи и превозносят индивида, пытаясь представить его «единицей исторического измерения», чтобы замазать эти различия.
Но у индивида не может быть иного «проекта», кроме личного преуспевания, которое не только не тождественно общественным интересам, но и нередко им противоречит. Примеры? Пожалуйста. Индивид не хочет платить налоги, а общество в них нуждается, потому что ему необходим формируемый государством бюджет; индивид не хочет служить в армии, а государство, как и общество, без обеспечения безопасности существовать не может и т. д. Удовлетворить интересы индивида можно только за счет интересов общества, и сам этот лозунг служит разрушению общей идентичности и атомизации индивидов. Все басни о неизбывной «гармонии» между этими интересами — от лукавого...
Итак, «проект» и «проектность» — характеристики не индивидуальные, а общественные. Цивилизационные и/или государственные. Ибо именно государство, как точно подмечает С. Е. Кургинян, является тем средством, с помощью которого народ и общество продлевают свое существование в истории>28.
«Глобальный проект» — не новая категория, а обобщающее название уже известной. Проектное видение всемирно-исторического процесса уходит корнями в историю отечественной и мировой общественно-политической мысли. Проблема была поставлена еще в XIX веке и оказалась в центре дискуссии между славянофилами и западниками, подробно описанной Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским и другими мыслителями и историками>29.
В. С. Соловьев, а за ним К. Н. Леонтьев рассматривали противостояние между католическим Западом и православным Востоком как борьбу «политических идей общего значения» и попыток «унификации духовной и культурной идентичности европейских государств». В постреволюционный период концепция цивилизационной проектности получила развитие в трудах мыслителей евразийской школы, которые соединили народ как культурно-историческую личность с геополитическим мышлением элиты, а имперскую традицию — с советской. В трудах П. Н. Савицкого и Н. В. Устрялова говорилось о конкурирующих «стилях и способах человеческого бытия». Один из лидеров белого движения, правый эсер Н. Д. Авксентьев — именовал проектность «национальной задачей» и т. д.>30
В прямой постановке категория «глобальный проект» как квинтэссенция мировидения и мироустройства упоминается в работах современных исследователей и публицистов — В. В. Аверьянова, А. С. Панарина, А. А. Проханова, В. Л. Цымбурского и других>31. Автор этих строк посвятил немало времени изучению закономерностей формирования и эволюции глобальных проектов.
И пришел к выводу о стержневом характере одноименной концепции в происхождении и развитии активно обсуждаемого в наши дни феномена глобального управления>32.
В современной западной науке проблема глобальных проектов прямо не ставится, но акцентируется внимание на методологически важных функциональных аспектах, указывающих на проектный характер евроатлантической стратегии. Так, Зб. Бжезинский выделяет фазы противостоящих друг другу «мировых гегемоний», особо выделяя при этом период холодной войны; М. Тэтчер — «системы, имеющие цели и опирающиеся на философские теории»; Г. Киссинджер говорит о «мировом порядке», который устанавливается теми или иными ведущими державами и стремится к постоянству и т. д.>33 О понятиях, очень близких, если не сходных с «глобальным проектом», говорили и писали такие столпы западной политической теории и практики, как полковник Э. М. Хаус, Дж. Буш-ст., идеологи и организаторы Римского клуба А. Кинг, Б. Шнайдер, Э. Пестель, Э. Ласло и многие другие.
Непонимание проектного характера всемирно-исторического процесса ведет к глубоко ошибочному видению России частью Европы. Это загоняет нас сразу в две ловушки.
Одна из них — геополитическая. Абсолютно все концепции и школы классической геополитики — от Ф. Ратцеля и Р. Челлена до Х. Дж. Маккиндера, К. Хаусхофера и Зб. Бжезинского — считают нашу страну центральной частью евразийского Хартленда (Heartland) — «мирового острова». Европа — не более чем примыкающий к нему маленький полуостров.