Мика [СИ] - страница 2

― Не могу понять, Стор, почему он ушёл именно туда? Это же гиблое место…

― Потому что там находится то, что избавит нас от тирании. Он верил.

―Тихо, не произноси это вслух, осторожность превыше всего!

― Прости, брат, я так устал вечно прятаться и скрывать, как ненавижу и презираю всю эту шайку. И каждый день делать вид, что служу им… И моя болезнь… Яд медленно убивает меня. Боюсь, скоро ты останешься один. Не спорь, мне не помочь. Надо позаботиться о Мике. Наш Друг незадолго до своего исчезновения просил, когда придёт время, принять мальчика в семью, и воспитать как брата. Это было его последнее желание. Сейчас мы должны решить, где спрятать ребёнка. Хорошо бы как можно дальше отсюда. Тем более, что порошок, который он оставил для мальчика, уже закончился. А что это, и для чего нужен Мику ― мы так и не узнали…

Я внимательно вслушивался в разговор, пытаясь понять, о ком говорят братья. Кто тот таинственный Друг, сыгравший такую важную роль в моей жизни. Пока было ясно только, что он, скорее всего, мёртв. Дело в том, что в нашем мире не принято называть мёртвых по именам. Все верят, что можно случайно вызвать усопшего из мира духов.

― Ты расстраиваешь меня, Стор. Что касается Мика, тут я уже всё решил. Джек, так его теперь зовут, брат нашего Друга и бывший соратник, тот, что успел скрыться, поможет нам…

― Что? Думаешь, он станет помогать после того, как мы ничего не сделали для него во время того ужасного похищения? Джек же чудом остался в живых, и то благодаря не нам, а собственным детям.

― Ты преувеличиваешь. Я только вчера разговаривал с ним. Объяснил, что мы в это время сражались далеко от Герцогства и даже не знали, что происходит. Он сейчас живёт с женой, дети разъехались. Такой хороший человек и, к тому же, учитель с радостью согласился принять ребёнка, о котором просил его брат. И не задавал лишних вопросов.

Стор задумчиво молчал. Я с бешено бьющимся сердцем слушал эту тишину, понимая, что именно сейчас решается моя судьба.

― Что ж, ты прав. Давай сегодня же отправим мальчика туда. Это прекрасное решение, ― и Стор закашлялся, а я не выдержал и распахнул дверь.

― Кар, Стори? Что всё это значит? Я никуда не поеду, останусь с вами. Я буду слушаться, клянусь, и в школу буду ходить каждый день, только не отдавайте меня, ― и зарыдал, прижавшись к огромному животу Кара.

Он растерянно поглаживал меня по голове и молчал, ожидая, видимо, что скажет Стор, который никак не мог откашляться. Наконец, ему это удалось, и он подошёл ко мне. Взяв за руку, отвёл к столу и усадил на лавку, пристроившись рядом.

― Опять подслушивал, негодник? Ну, что с тобой делать, неисправимый мальчишка. С другой стороны, так даже лучше, меньше объяснять. Да, мы приняли тебя в семью, когда нашли крохотный свёрток с орущим ребёнком у своей двери и запиской от давно пропавшего друга: «Помогите и сберегите его даже ценой собственной жизни».

Он тяжело вздохнул и продолжил: «Вытри нос, Мика. Я не смогу ответить ни на один твой вопрос, просто не знаю кто ты, и где твои родители. Я, как и брат, привязался к тебе и полюбил, и не хочу расставаться. Но обстоятельства сильнее. Нам грозит опасность, а, значит, и тебе. Мы обязаны сохранить твою жизнь. Поверь, человек, к которому отведёт тебя Кар ― очень достойный и добрый, он воспитал двоих прекрасных детей. Пообещай мне, что не будешь доставлять ему хлопот, не опозоришь нас с братом».

Я всхлипнул и кивнул, Стор крепко обнял и поцеловал меня. А он не был сентиментальным человеком. Потом поднял моё лицо за подбородок и заглянул в глаза.

― Держись, Мика! Расставания ― это часть жизни. Их ещё будет много, очень много. Не стоит так сильно переживать. Ведь ты у нас храбрый, братишка. Знаешь, как мы зовём тебя между собой? Отчаянный Мика, тот, кто далеко пойдёт. Я верю, что у тебя всё будет хорошо, и однажды мы ещё будем тобой гордиться. А теперь, малыш, собирай вещи, у нас мало времени.

Я вытер нос рукавом и быстро побежал в свою комнату. Сборы были недолгими. И когда вернулся с походным мешком за плечами, Кар засунул в него свёрток, грустно сказав: «Это твои любимые сладости, купил по дороге домой». Потом усадил меня перед собой на белого коня, мы махнули на прощанье Стору, прислонившемуся к дереву, и помчались.