Мила'я любовь (СИ) - страница 20
- Например? - вздернул одну бровь Арсений Валерьевич.
- Э... - я закатила глаза. - Ну...
- Серьезно? Нет ни одной близкой подруги? Парня?
- Ромка из 11 "Б", - нашлась я.
- Да? - удивился учитель. - Не знал, что вы дружите.
- Мы с ним почти как брат и сестра. Вместе ходили в детский сад, играли в одном
дворе...
- И что он говорит о вашем... кхм... мировоззрении?
- Эй! Вы считаете, я - чудачка?
- Я этого не говорил. Я лишь пытаюсь понять, почему вы такая...
- Неуравновешенная?
- Нет...
- Закомплексованная?
- Нет...
- Уродка?
- Вы считаете себя уродкой? - нахмурился учитель, глядя на меня. - Вы это
серьезно?
- Ну... Вообще-то я не особо на этом заморачиваюсь...
- Что именно вы считаете в себе неидеальным? - изобразил учитель в воздухе
кавычки.
- Э... А это действительно так важно обсуждать? - поинтересовалась я, пытаясь
прикрыть юбкой голые колени.
- Ноги? - проследил за моими действиями учитель. - И что в них не так? - спросил
он, без стеснения разглядывая мои острые коленки.
- Они же тощие, - краснея, пробормотала я. - И кривые...
- Хм... - задумался учитель. - По мне - так очень красивые стройные ножки.
- Это в вас говорит учитель или?..
- Учитель, Мила, - засмеялся Арсений Валерьевич. - Я для вас прежде всего
учитель. Даже не думайте разглядеть во мне мужчину.
- Это довольно сложно, - скривилась я, - если учесть, что мужское в вас так ярко
выражено.
- Не понял?
- Ну... Ваша внешность... - я смущенно замолчала. - Она просто кричит о том, что
вы мужчина. Вы ходите в тренажерный зал?
- Нет, - как-то рассеянно ответил он. - Бегаю по утрам, иногда катаюсь на
велосипеде...
- Арсений Валерьевич, - позвала его одна из воспитательниц - довольно
симпатичная хрупкая блондинка, весь ужин не спускавшая с учителя
восторженных глаз, - можно вас на минутку?
- Да, конечно.
С каким-то смешанным чувством я наблюдала за тем, как девушка - на вид ей
было лет двадцать пять, не больше - о чем-то воодушевленно рассказывает
Арсению Валерьевичу, бурно жестикулируя и очаровательно улыбаясь, а тот,
склонив на бок голову, внимательно ее слушает. Вот он рассмеялся, обнажив в
улыбке ровные белые зубы, в уголках глаз стали заметны лучики морщинок, и мне
вдруг захотелось схватить его за руку и увести оттуда, подальше от всех этих
охотниц за его телом и сердцем. Ему нужна другая женщина - умопомрачительно
красивая, такая же умная, как и он, забавная, добрая... сексуальная...
Черт! Да он флиртует с ней. Я заметила, как взгляд Арсения Валерьевича
спустился на ее губы. Интересно, о чем он в этот момент думает? Представляет ли
он ее голой?
Я тряхнула волосами и отвернулась. Две перепачканные в сахарной пудре
мордашки восхищенно глядели на меня. Я помахала им рукой. Маша с Сашей
заливисто рассмеялись и, подбежав ко мне, вскарабкались на скамейку, на которой
я сидела.
- Вкусно? - спросила я, показав взглядом на посыпанную сахарной пудрой
булочку в руке Саши.
- Ага, - кивнул мальчик и протянул булочку мне. - Ня!
- Ты это мне, Саша? - спросила я, скрывая за улыбкой слезы. - А как же ты?
- Я уже объелся, - заулыбался малыш. - И Маса тоже.
Он посмотрел на сестренку, и та также протянула мне свою половинку булочки.
- Ой, Машенька, спасибо. И тебе, Саш, спасибо.
Я запихала булочку в рот и, глотая слезы, хлебнула компота. Застрявший в горле
ком никак не рассасывался. Я закусила губу.
- Алсений Валельевич лубит Светлану Александловну, - восхищенно произнесла
Маша, во все глаза глядя на учителя и его собеседницу.
- Нет! - упрямо замотал головкой Саша. - Он лубит Милу, - показал он пальчиком
на меня.
- Почему? - вопросительно посмотрела на брата Маша. - Она чужая и маленькая.
- Она доблая. И... она знает, где Миса.
- А вы знаете, где наса мама? - ни с того ни с сего спросила Маша.
Я запаниковала.
- Э... Я... Дело в том, что...
- Нет, Маша, - опустился рядом с нами Арсений Валерьевич. - К сожалению, Мила
не знает, где ваша мама.