Мила'я любовь (СИ) - страница 22

два года? Мама, все хорошо, - поспешила я успокоить ее. - Не беспокойся за меня.

- Точно?

- Точно, - улыбнулась я. - Подай мне, пожалуйста, вон тот тост. И джем. Спасибо.

Уж очень противоречивые чувства я испытывала после нашей поездки в дом

ребенка, чтобы разобраться в них вот так сразу. Но один вывод я все же сделала:

Арсений Валерьевич с каждым занятием переставал быть для меня просто

учителем. Любила ли я его? Вряд ли. Но я по-настоящему восхищалась им. Он был

потрясающим собеседником - умным, эрудированным, тактичным, с прекрасным

чувством юмора. Мне было жутко интересно с ним общаться, узнавать от него что-

то новое. Но за свою болтливость я все же поплатилась. С тех пор, как я в шутку

намекнула, что Арсений Валерьевич испытывает ко мне какие-то чувства, мы

перестали говорить на отвлеченные темы, тем более не затрагивали личное - все

сугубо по делу. Однажды я попыталась узнать у него, как дела у Маши с Сашей, на

что Арсений Валерьевич ответил чрезвычайно односложно и тут же ловко

перепрыгнул на другую тему.

Хм. И кто меня за язык тянул? А ведь я лишь хотела увидеть его реакцию на мои

провокационные слова, в результате чего натолкнулась на нахмуренные брови и

маску вместо лица. По дороге домой мы практически не разговаривали. Арсений

Валерьевич проследил, чтобы я вошла в подъезд, и только после этого велел

таксисту ехать дальше. Я в этот момент вышла на улицу и наблюдала, как машина

скрылась за поворотом.

Сумбур в голове необходимо было упорядочить, и я решила позвонить Ромке.

- Как дела? - поинтересовался первым делом Ромка, после чего ему пришлось

выслушать сбивчивый рассказ о бедных сиротках, учителе и запутанном клубке

вместо мозга.

- У тебя - что ни день, то приключение! - восхитился Ромка. - Вы целовались?

- Что? - едва не подавилась я жвачкой. - Ты меня внимательно слушал? Он всего

лишь обнял меня...

- А он делал попытку поцеловать тебя? - продолжал насмешничать Ромка.

- Я кладу трубку, - предупредила я сквозь зубы.

- Хорошо-хорошо. Не целовал и ладно. И по какому вопросу ты хочешь услышать

мое мнение?

- Как думаешь, Ром, я... влюбилась? - смущенно спросила я.

Уж Ромка знает меня, как никто другой. Он должен заметить в моем поведении

даже мельчайший намек на влюбленность или что-то в этом роде.

- Не думаю, - немного подумав, ответил Ромка. - Но велика вероятность, что очень

скоро это произойдет.

- И что мне делать? - простонала я. - Я еще после Темного не отошла. Не уверена,

что потяну безответную любовь к учителю.

- Откажись от занятий, - дал резонный совет Ромка.

- Не могу. У меня с матерью договоренность, что я исправлю оценки. А русский и

литература у нее в приоритете.

- Еще и с Катькой поспорила, - сокрушенно напомнил Ромка. - О чем ты думала,

подруга? Без потерь тебе не выпутаться. В любом случае, тебе придется от чего-то

отказаться.

- Ты прав, - согласилась я с его словами. - Я должна сказать Катьке, что

проиграла...

- И выплатить ей тысячу долларов? Ты в своем уме?

- А что мне еще остается?

- Подтянуться по предметам, соблазнить учителя и... жить с разбитым сердцем.

Я закусила губу. Пари с Катькой теперь не казалось такой уж хорошей идеей. Но

выбора у меня не было. Иначе я потеряю все: возможность учиться в мастерской

Марининой, долгожданную самостоятельную жизнь... Да и где взять тысячу

долларов, чтобы расплатиться с Катькой?

Выходит, я оказалась загнана в угол - и всему виной мое безудержное желание

жить отдельно от матери, стать независимой...

Что ж, за независимость испокон веков приходилось бороться. Такова плата за

свободу. И я готова была ее заплатить. Но действовать необходимо решительно.

Второго шанса у меня не будет. Или сейчас - или никогда.

В это утро я минут двадцать крутилась перед зеркалом, примеряя то одно, то

другое. В итоге остановилась на новой джинсовой мини-юбке, белоснежном

пуловере и бежевых замшевых сапожках. Вид обтянутых белыми колготками ног

уверенности не прибавил. И как только девчонки ходят в подобном? Но