Мила'я любовь (СИ) - страница 45

стр.

собой, а это неправильно. Вы - удивительная, Мила. В вас столько намешано...

Чтобы разобраться в вашей сущности, не достаточно трех-четырех часов в неделю.

А ведь я пытался... пытался узнать вас... Но так и не смог. Вы настолько яркая,

необычная, искрометная, что рядом с вами все вокруг, сама жизнь окрашиваются в

новые, необычные оттенки. Это что касается моего мнения о вас. Теперь

поговорим о нашей последней встрече и о том, что вы сказали мне тогда.

Возможно, я слишком наивен (учитель горько усмехнулся, устало потер

переносицу) - в мои-то годы! - черт, я сам в шоке и... об этом смешно вспоминать,

но я действительно не знал, что можно так далеко зайти и лгать практически на

каждом шагу... Однако правду я узнал не от вас. На тот момент я уже был в курсе и

вашего с Перовой пари, знал и об отсутствии у вас какого-либо сексуального

опыта, а следовательно и о том, что вы ни капельки не беременны...

- Арсений Валерьевич, позвольте я...

- Мила, - учитель оказался совсем рядом, так что его горячее дыхание обжигало

мое пылающее от стыда лицо, - ответьте мне на один вопрос: неужели все, что

было между нами... все это было ложью? - Учитель на какое-то время замолчал,

по-прежнему не спуская с меня напряженного взгляда, затем хрипло рассмеялся,

прикрыв глаза. - Черт! Какой же я дурак. Я по-прежнему жду, что вы скажете мне

правду. А ведь ее нет, этой правды, не так ли, Мила? Впрочем... какая теперь

разница! Мы оба запутались. Оба искали ответы на свои вопросы. А в итоге не

нашли ни одного и запутались еще больше. Ведь я тоже не был до конца

откровенен с вами.

Он снова замолчал. Я задержала дыхание. Он протянул руку и коснулся моей

щеки. Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах.

- Все эти дни, что ты болела... когда я не знал, что с тобой, и боялся самого

страшного... я вдруг осознал, насколько ты стала дорога мне... Я так боялся, что из-

за меня ты... Черт, я с ума сходил от желания увидеть тебя - пусть и в последний

раз. Но ты не желала меня видеть. Теперь я понимаю почему, - усмехнулся он,

убрав руку от моего лица. - Тебе просто-напросто наплевать...

- Нет-нет, - отчаянно замотала я головой, пытаясь унять рвущиеся из груди

рыдания. - Все не так. Я... была в отчаянии и сама не знала, что говорю. На самом

деле я...

- Мила, - улыбнулся учитель одними губами, - я думаю, все и так ясно. Мы оба

совершили ошибку, решив пойти на поводу у чувств. Ни вам ни мне это не нужно.

У вас скоро сдача ЕНТ, выпускной, у меня - новое место работы, новый коллектив,

свадьба...

- Свадьба? - ошарашенно прошептала я, пропуская мимо ушей остальные его

слова. - Так вы женитесь?

- Да, - ответил он без тени улыбки, - в конце июня мы со Светланой поженимся, а

в августе планируем подать документы на усыновление.

- Значит, у вас все хорошо? - спросила я, уже не скрывая слез, стремительными

ручейками скатывающихся по моим щекам. - Вы счастливы?

- Да, я счастлив, - неожиданно резко произнес он. - Светлана - прекрасная

девушка. Она любит меня и…

- А вы... - перебила я его, - вы любите ее?

Арсений Валерьевич нахмурился.

В дверь тактично постучали.

- Арсений Валерьевич, - заглянула в комнату мама, - чайник закипел. Пойдемте

на кухню.

Учитель отвел от меня взгляд, улыбнулся.

- Спасибо, Алла Викторовна. Я, пожалуй, пойду. Завтра - мой последний день в

школе. Нужно разобраться со всеми хвостами.

Мама нахмурилась.

- Понимаю, - кивнула она без особого энтузиазма. - Я вас провожу.

Они вышли в коридор, а я упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку,

разрыдалась.

***

В конце января я возобновила учебу в школе. Вместо Арсения Валерьевича

литературу у нас теперь преподавала Екатерина Сергеевна - строгая, но

справедливая, прекрасно справляющаяся с нашим сумасшедшим классом. И все

же предмет этот уже не вызывал во мне столько трепета и восторга. Я училась

вдумчиво, старательно, но все чаще ловила себя на мысли, что без учителя жизнь