Мила'я любовь (СИ) - страница 47
него забыла и вместо учителя переключила свое внимание на Темного. Я пожелала
ей успехов в этом нелегком деле и засела за учебники, попутно ломая голову над
дилеммой: уже с третьего класса я мечтала стать художницей, в десятом решила,
что буду учиться в студии Марининой и с тех пор шла к этому упорно и
целенаправленно. Но после встречи с Арсением Валерьевичем мои мечты и
ценности как-то незаметно переменились. Теперь я четко понимала, что писать
картины - это мое хобби, а будущее свое я вижу... среди детей. Да, я хотела стать
учителем. Причем преподавать я хотела именно в Детском доме или Доме ребенка.
Но о планах своих я пока помалкивала - прекрасно осознавая, какое впечатление
они произведут на Аллу Викторовну.
***
Неумолимо приближался последний звонок, а потом и выпускной не за горами.
Мама наседала с витаминами, пичкая мое тщедушное тельце овощами и
фруктами, а по вечерам выгуливала меня в парке - так как, по ее словам, от
прежней Милы остались только огромные глазищи и выпирающие ключицы, и я
попросту утону в платье, которое мы с ней купили еще в середине зимы на
выпускной вечер. Я послушно глотала какие-то огромные пилюли, лопала яблоки
с огурцами и петрушкой, а ночью допоздна засиживалась за учебниками или
думала об учителе, гадая, как он там и по-прежнему ли я для него заноза в
заднице...
***
Весна со скоростью "Красной стрелы" промчалась мимо, и незаметно пожаловало
Лето. Сочная зеленая травка слегка пожухла, сирень отцвела, а я по-прежнему
безвылазно сидела дома - не считая вечернего моциона в парке под ручку с мамой.
Наконец-то наступил долгожданный последний звонок. Школа гудела с самого
утра. Облаченная, как идиотка, в коротенькую форму и белый кружевной
передник, с бантиками на отросших волосах, я плюс ко всему еще - каким-то
непонятным образом! - дала Ромке уговорить себя станцевать с ним школьный
вальс. Ромка-то с детства танцует и имеет звание лауреата какой-то там премии, а я
кроме как идиотски топтаться на месте ничего не умею. Но Ромка кого угодно
уговорит, и я сдалась.
Ромка - надо отдать ему должное - вальсировал, как настоящий профессионал, я
же пару раз едва не свалила его с ног и вечно забывала смотреть в нужную сторону,
из-за чего Ромка чуть не заработал косоглазие, незаметно для других направляя
мой мечущийся взгляд.
Аплодисменты послужили нам наградой за все эти мучения. И все же я зареклась
в будущем танцевать с Ромкой: выставлять себя в столь невыгодном свете -
сомнительное удовольствие.
После довольно сентиментального концерта и слезливых обнимашек в конце него
все мои одноклассники разбрелись по школе - в алчном желании заполучить самое
крутое селфи, фотографируясь разве что не со скелетом в кабинете биологии. Я же
участвовать в селфи-марафоне отказалась и тихонечко прошмыгнула в кабинет
литературы.
Прошлась вдоль распахнутых настежь окон, коснулась пальцами корешков
старых потертых книг и остановилась напротив портрета Антона Павловича
Чехова. Вспомнился разговор с Арсением Валерьевичем на тему отношений Сони и
Астрова из "Дяди Вани". Я рьяно ругала доктора за то, что тот не разглядел за
ничем примечательной внешностью Сони ее красивую и добрую душу, а был
банально увлечен праздной и бездушной Еленой Андреевной.
- Мила, - терпеливо улыбнулся учитель, - давайте сначала. В чем суть данного
произведения?
- Типа терпение и труд - все перетрут? - кисло произнесла я.
- Да, вы правы, - с одобрением кивнул учитель. - А если более развернуто...
- Если честно, то мне не понятна идея этой пьесы. Окей. Труд - это хорошо, он
облагораживает и прочая-прочая. С этим я согласна. Но почему всегда любят
красавиц? Это так несправедливо!
- Понимаю вас, - как-то загадочно склонил голову учитель. - А кем вы больше
восхищаетесь: пеликаном или лебедем?
- Так нечестно, - сдвинула я брови. - У пеликана нет души, нет чувств, он