Миллиардер под прикрытием - страница 13

Впрочем, я даже нашла объяснение отсутствию бронированных джипов и устрашающих на вид головорезов. Горелов ведь предпочитает сохранять истинное лицо в секрете. И в Питере о нем знают лишь как генерального директора нескольких компаний, одну из которых он основал не так давно.

Вячеславу Ивановичу не к чему лишний шум. И привлекающие внимание ребята. А вот один-единственный охранник, который выполняет роль сопровождающего, не вызовет вопросов. Может, он его нанял как своего секретаря, к примеру? Логично же присутствие личного помощника на важных переговорах? Вполне.

Своими мыслями я зашла так далеко, что практически возвела Артема в разряд агента 007.

Ну не смешно ли?

Поэтому на следующий день пришла на работу не выспавшаяся, с мешками под глазами и хмурым выражением лица. Заметив мой внешний вид, Петрович поджал губы, прокомментировав: «Орлова! Сделайте так, чтобы Ваши ночные похождения не были видны на лице. Незачем всей редакции знать, чем вы занимались перед тем, как придти на рабочее место».

Он подумал, что бессонная ночь – следствие встречи с мужчиной. В чем-то, конечно, был прав, поэтому я лишь кивнула, отправившись в дамскую комнату наносить под глаза ВВ-крем и стараться отвлечься от мыслей о красавце-брюнете.

Надо ли говорить, что рабочий процесс шел из рук вон плохо? А как я отпрашивалась на сегодняшний день? Петрович готов был съесть меня с потрохами.

– Что значит, «по семейным обстоятельствам»? – он оторвал взгляд от служебной записки, кинув последнюю на стол.

– Павел Петрович, мне правда завтра нужно будет отлучиться. Я целый год не брала отпуска и отгулов, поэтому один день – не слишком большая плата…

– Я не спрашивал, что Вы думаете по поводу отсутствия на рабочем месте в рабочее время. Мой вопрос состоял в причине Вашего дезертирства.

В тот момент мне так сильно хотелось надеть на голову главреда мусорное ведро, стоящее здесь же, что я удивилась спокойствию собственного голоса, ответившего очень даже учтиво:

– По трудовому законодательству работникам полагается ежегодный оплачиваемый отпуск в количестве двадцати восьми дней, без объяснения причин. Я же прошу всего день. К тому же за собственный счет.

Он проедал меня еще с минуту, после чего, скрипя зубами, подписал прошение.

Таким образом у меня было целых двадцать четыре часа свободы. Время, необходимое для переворота моей жизни с ног на голову. Или же возврату к бренному существованию под руководством змея. Я очень надеялась на первый вариант. Потому как если не получится осуществить план с сенсацией, я не долго не выдержу издевательств «Пэ в у кубе», самостоятельно уйду, хлопнув дверью, и испытаю ни с чем несравнимое удовольствие. На первое время буду жить у Оксаночки, пока не найду подходящую комнату для снятия жилья, да новую работу (видимо, не по специальности, ведь тетя не дремлет).

Нет-нет! Хватит думать о плохом! Мысли материальны.

У меня все получится!

Ну, миллиардер, держись! Ты – мой билет на безбедное и счастливое будущее вдали от всяких Петровичей!

***

Я заметил ее сразу же, как только она вошла.

Не понял зачем, но приехал на полчаса раньше, занял столик и стал ждать Славку, то и дело косясь в сторону дверей, ведущих на летнюю веранду.

Я нашел ответ на мучивший меня вопрос. Почему эта девочка расположила к себе, являясь врагом (все журналисты были моими врагами, и никто не сможет меня переубедить в обратном). Все оказалось предельно просто: она не тряслась передо мной, стараясь угодить. Говорила как с равным, не имела ничего общего с бизнесом, не заводила разговоры про многомиллионные контракты, да и вообще повеселила тем, что приняла меня за обслуживающий персонал. Уж чего, а такого со мной за все тридцать семь лет не случалось. И мне захотелось продолжить некий спектакль, попробовать себя в том амплуа, которое насильно нацепила эта девочка с пухлыми губками, которые из ее образа запомнились больше всего.