Миллион для гения - страница 5
– Понимаю, это дело режиссера, но я, как никто другой в материале, и сумел бы помочь…
– Вы не будете читать договор? – перебил его тот.
– Нет,… то есть,… я уже прочитал,… ознакомился…
– Тогда подпишите и дело с концом, – сказал Силаев.
– И все же, я могу услышать некоторые подробности? Какова концепция, замысел?
Силаев выжидающе молчал.
– Ах, договор, – вспомнил Леонидов. Он взял со стола ручку, небрежно подмахнув в нужном месте, отдал продюсеру его экземпляр, свой небрежно сложил и сунул в карман.
– Формальности окончены? – спросил он, – мы можем поговорить по существу?
– Конечно, – спокойно ответил Силаев, – по существу.
И достал из сейфа две пачки новеньких пятитысячных купюр, положив их на столе. – Прошу, ваш гонорар.
Сказав это, замолчал, давая понять, что разговор окончен, с интересом ожидая реакции на две пухлые новенькие пачки. Леонидов оцепенел. Он заворожено смотрел на деньги, наконец, перевел взгляд на Силаева.
– У вас еще какие-то ко мне вопросы? – спросил тот.
– Да, – встрепенулся Леонидов, – конечно! У меня масса вопросов…
– Вы не будете пересчитывать деньги? – удивленно перебил Силаев.
– Я уже пересчитал, – в нетерпении воскликнул Леонидов и замолчал, мучительно соображая. Наконец произнес: – Вы знаете,… я начну с конца,… для меня самое главное в форме реализации сюжета – эзотерический финал…
– Какой финал? – нервно переспросил Силаев.
– Эзотерический, …ну, вы понимаете!
– Да-да, понимаю, отчего же не понять? – пробормотал тот и загрустил.
– Понимаете? Замечательно! От такого финала, пожалуй, зависит все. Вся история сводится именно к такому концу. Не технологии, не деньги или политические акции, не сцены насилия или перевороты – ничто не спасет общество! Переворот в сознании, смещение акцента, переоценка ценностей. Если, наконец, человек сбросит надоевшую обувь, пройдет босиком по мокрой траве, окунет ноги в волнах океана, будет ходить по мокрому песку, смотреть на солнце, просто жить, только тогда эта история оживет и засверкает. Привычные законы или, как теперь говорят, понятия, отойдут в сторону и зритель задумается. А задумается – значит поймет!
Леонидов внезапно остановился, взглянув на Силаева. Тот с удивлением и неподдельным интересом слушал его. Потом медленно произнес:
– Честно говоря,… я еще не читал ваш сценарий.
– Как? – Леонидов был ошеломлен.
– У меня слишком мало времени, – раздраженно ответил тот. Но, опомнившись, уже мягче добавил: – У нас есть люди, которые делают это лучше меня. Я всего лишь продюсер, – помолчав немного, добавил, – всего лишь хозяин проекта,… но режиссер мне обязательно подробно доложит обстановку,… то есть сюжет.
– А я могу поговорить с режиссером? – настаивал Леонидов. – Дело в том, что это мое детище, как вам сказать… мой ребенок,… и я хочу достойно передать его из рук в руки.
– Я не определился еще с кандидатурой режиссера, – устало ответил Силаев.
Потом он внимательно посмотрел на Леонидова, – да, не волнуйтесь вы так! Во-первых, вы прошли огромный конкурсный отбор – наши люди пересмотрели сотни работ, прежде чем остановиться на вашей! С чем вас и поздравляю! Во-вторых, мы профессионалы, и вы полностью можете довериться нам. Киностудия НИК-Пикчерс – это не детские игры! Господин Леонидов, это будет настоящий блокбастер! – заверил он.
– Блокбастер? – непонимающе переспросил Леонидов.
– Да! Настоящий Экшен!
– А, понятно, – сказал он, услышав знакомое слово, – его друг, кажется, так называл этот новый жанр.
– Экшен! И вы можете не волноваться!.. Так, вы будете пересчитывать деньги?
– Нет,… нет,… спасибо… я уже пересчитал.
Он положил две пачки новеньких купюр в сумку и встал.
– Мы обязательно пригласим вас на премьеру, господин Леонидов. Вы нам понадобитесь на презентациях и пресс-конференциях, о чем указано в договоре, который вы внимательно прочитали, – с улыбкой добавил он.
– А когда будет премьера? – спросил Леонидов.
– По плану – ровно через год! – уверенно произнес Силаев.
– Через год, – прошептал Леонидов.
Тот протянул через стол свою большую лапищу, и они попрощались.
Он снова шел по длинному коридору. Ангел, видимо, оставил его по дороге, заскочив в шикарный буфет или заглянув в съемочный павильон. Да, и не нужен был сейчас этот Ангел – свое дело он уже сделал. Леонидов тоже заглянул в какую-то открытую дверь. Там стояли декорации неизвестного фильма. Увидел двухэтажное здание, с крыши которого головой вниз летел человек, и грохот автоматной очереди расстреливал тишину зала. Тот шлепнулся в болото, и брызги воды разлетелись во все стороны. Какая-то женщина, подойдя к двери и грозно на него посмотрев, перед его носом прикрыла ее. Теперь он шел по длинному коридору, ноги вязли в болоте, неизвестно откуда взявшемся на этом паркете. Он с трудом их передвигал, вокруг все падали и падали тела, а грохот автоматных очередей слышался со всех сторон. И если бы он упал, наверное, задохнулся бы в этой тине… Какая-то девушка, идя навстречу, мило улыбнулась, и он пришел в себя, нормально добрел до выхода, но все еще казалось, что ноги мокрые, обувь перепачкана, а вода хлюпает и чавкает в туфлях.