Миллион миров с тобой - страница 22

— Нет, — мне почему-то кажется, что он получит какое-то странное удовлетворение от моих кошмаров, поэтому я больше ничего не добавляю. — Извините, если я проспала допоздна. Я не хочу ничего пропустить.

И это правда. Пока я застряла здесь, я могла бы хорошо осмотреться и изучение древних египетских гробниц будет увлекательным, пока мумии не начнут прыгать со стен.

Мои родители обмениваются взглядами, прежде чем отец говорит:

— Ты ведь помнишь, что сегодня суббота, не так ли, Маргарет?

Я думаю, что мама и папа должны были быть религиозными по крайней мере в одной вселенной.

— Ох. Конечно. Я забыла.

— Хорошо, что ты надела пробковый шлем, — говорит Джози. Она закуривает сигарету, и я вздрагиваю, пока не вспоминаю, что, наверное, никто в этом мире ещё не знает, что курение вызывает рак. — Потому что иначе я бы побеспокоилась, что ты страдаешь от солнечного удара.

— Маргарет только и ждёт, чтобы вернуться к работе, — густой русский акцент Пола, так похожий на акцент лейтенанта Маркова, топит моё сердце. Я смотрю на него, когда он протягивает мне кусок хлеба на синей жестяной тарелке и кружку кофе. Он приготовил мне еду, прежде чем себе. Я улыбаюсь ему так тепло, как только могу, и он опускает голову. Момент должен быть восхитительным, но вместо этого я ловлю себя на том, что думаю о Поле, когда я оставила его дома: голова опущена, как будто стыд и отчаяние, которые он чувствовал, остаточные последствия его раскола, буквально давили на него, мешая двигаться.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — папа смотрит на меня поверх оправы своих очков. — Ты побледнела, Маргарет.

— Я в порядке, — я стараюсь оживиться, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Пора сосредоточиться на том, что сейчас важнее всего для Пола, он всё ещё Пол этого мира, по крайней мере, через восемь часов после того, как я прыгнула в эту вселенную. Мой Пол остаётся в Лондонской вселенной. Очевидно, он чувствует необходимость найти тело, прежде чем последует за мной сюда, но это может занять некоторое время. Поиск трупа в реке — это долгая, утомительная работа без гарантии успеха.

Это предмет, о котором я знаю слишком много. После того, как нам сказали, что мой отец погиб, разбив свою машину в реке, я потратила много времени на изучение этого, в основном после того, как я узнала, что он на самом деле жив и в порядке. То, что он вернулся к нам, не стёрло травму от мысли, что он мёртв. Неделями мне снились кошмары, в которых я обнаруживала, что попала не в ту вселенную, что отец, которого я вернула, не был моим, что бы ни придумал мой мозг, чтобы убедить меня, что отец всё-таки умер. Узнать больше о том, что могло бы с ним случиться, если бы он упал в реку... ну, это как-то помогло. Но теперь это означает, что мои знания о том, как выглядит раздутый водой труп, слишком ярки.

Пожалуйста, не позволяйте Полу увидеть это. Пожалуйста.

— Если Маргарет не чувствует потребности в отдыхе, то я не вижу причин, почему бы ей не заняться чем-нибудь сегодня, — говорит мама. — Нам нужны рабочие бригады для раскопок, но не для её набросков. На самом деле, у неё действительно должно быть больше времени в гробницах, когда она сможет рисовать без перерыва.

— И чем скорее ты туда спустишься, тем лучше, — папа поднимает свой кофе ко мне, словно произнося тост. — Мы не хотим, чтобы вчерашний инцидент напугал тебя.

Я подношу к нему свою кружку и делаю глоток, а затем подавляю дрожь, которая проходит через меня. О боже, этот кофе очень крепкий. Безумно сильный. Мне кажется, если я выпью всю эту кружку, то смогу видеть сквозь время. По-видимому, если вы хотели пить кофе до изобретения фильтра, вы должны были это иметь в виду.

— Ей не следует снова ходить в гробницы одной, — предлагает Пол. — Я с удовольствием пойду с ней.

Лицо Тео вытягивается, когда он видит возможность на секунду позже. Возможно, мне следовало бы пожалеть Тео этого мира, но я думаю, что он может сам о себе позаботиться.

— Я была бы рада, — говорю я, и Пол улыбается. Приятно снова видеть его улыбку.

Через двадцать минут он ведёт меня в другую гробницу, вниз по другой лестнице, на этот раз в гораздо больший проход, где легко встать и идти. Фонарь в руке Пола освещает длинный коридор, который, кажется, тянется в бесконечность. Когда он поднимает его вверх, его свет показывает иероглифы и картины на стене. Весь египетский пантеон стоит передо мной, выкрашенный в охру, кобальт и золото: Умун-ра с изогнутым клювом, Исида с распростёртыми, как крылья руками, Анубис с тёмной шакальей головой, ожидающий, когда мёртвые уйдут в подземный мир.