Миллион миров с тобой - страница 5

— Тебе возможно понадобится гораздо больше, чем мне, — Тео был раздражающе спокоен по поводу того, какой вред они причиняют телу Тео и моему. — Держи его рядом. Используй в ту же самую секунду, как почувствуешь приближение... ну ты знаешь.

Ведьма не была идеальным путешественником в своём измерении. Там это была моя старшая сестра, Джози. Во время визита в Главный Офис я видела, насколько Джози обожала путешествия между измерениями, эта работа была идеальной для моей сестры, которая была одновременно увлечена наукой и обожала адреналин.

Но посещение параллельных измерений опасно даже для идеального путешественника. Остальные находились в опасности во время путешествий, а Джози умерла.

Не только умерла. Расщепилась.

Расщепление — это то, что происходит, когда сознание путешественника разрывается на два или четыре или на тысячу кусочков. К счастью, это очень, очень сложно сделать случайно. Но за несколько последних дней я узнала, что есть два способа разорвать душу человека на кусочки. Один — это то, что случилось с Джози: её другое воплощение было серьёзно ранено, и она пыталась прыгнуть в последние секунды перед смертью, потому что, если тело умирает и ты внутри него, ты тоже умираешь. Версия Джози из Главного офиса почти выбралась, но не совсем. Вместо этого она прыгнула, расщепилась на бесчисленные осколки, каждый такой маленький и эфемерный, что невозможно их снова собрать вместе.

Это довело моих родителей из Главного Офиса до безумия. И только Бог знает, что это сделало с Ведьмой, потому что она превратилась во что-то, чем я никогда не думала стать.

Однако, это зло должно быть тоже фундаментальной частью меня...

— Ты знаешь, куда мы отправимся, когда приведём здесь всё в порядок? — сказал Тео, пока я беспомощно наблюдала, как Ведьма заканчивала с моими волосами. — У тебя есть расчёты.

Она закатила глаза.

— Мне не нужны расчёты, если они у меня в Жар-птице, а они там.

— Я хочу проверить ещё раз, — настаивал Тео. Его версия из вселенной Триады научилась быть более осмотрительной. Он начал писать, делая расчёты, которые подтверждали это, и сказал: — Если ты хочешь поговорить с Конли, сейчас прекрасный момент, пока София и Генри не вернулись. Ничто не наведёт их на подозрения быстрее, чем свидетельство того, что ты разговаривала с ним.

Ведьма нахмурилась:

— С каким Конли?

— Из этого мира. Но он в курсе всего.

Ватт Конли — технический гений, бизнес-гигант, и самый влиятельный чокнутый в Америке. Я видела его в новостях, одетого в джинсы и блейзер поверх футболки IronMan, наблюдала его помятый мальчишеский вид, когда его TPhone завоевал мобильный рынок несколько лет назад. Ему ещё не было тридцати, а он уже столько достиг. Если бы люди знали, что на самом деле совершил Конли, они бы не улыбались, говоря это.

— Так, где её телефон? — спросила Ведьма.

Тео вынул его из кармана, где он явно прятал его от меня на всякий случай, набрал номер и бросил ей. Я почувствовала экран в ладони и мне захотелось плакать. Мне так нужно было говорить, и я не могла промолвить ни слова...

— Ты здесь, — сказал Конли мне в ухо, и я надеялась, что от моей ненависти к этому человеку Ведьму Маргарет по крайней мере стошнит. — Рад, что ты добралась. Определённо, нам нужно действовать. Я думаю, начнём с Джози.

— Всегда Джози, — кисло сказала Маргарет.

Конли продолжал, как будто не слыша её:

— Расскажи докторам Коваленко и Кейн только это о твоей Вселенной, и больше ничего. Они откликнутся, услышав, что их старшая дочь умерла в соседнем мире. Эти новости сделают их... сентиментальными. Если у нас будет их сострадание, мы сможем достичь всего остального.

— Сомневаюсь, что всё будет так просто, — ведьма шла по дому, ознакамливаясь. — Поверь мне, что случается, когда мама и папа решили чего-то добиться? Они этого добиваются. И сейчас мама и папа из этого измерения против нас.

— Но у них нет наших технологий, и они не знают план игры. Мы на несколько шагов впереди, Маргарет, и мы будем продолжать в том же духе.

Я услышала, как Конли называет её по имени, произносит наше общее имя. Это не должно было меня так сильно потрясти, но так случилось. Я больше не принадлежала себе.