Мило - страница 8

Итак, Мило смог хорошенько рассмотреть этот великолепный трехмачтовый парусник, элегантный и вместе с тем вместительный. Недаром Коттино, большой знаток морского дела, восхищался стройными, высокими мачтами и прекрасной оснасткой судна. Сначала «Выносливый» отправится в Норвегию с грузом химических удобрений. Потом он двинется в Кадикс со строительным лесом, из Кадикса — в Касабланку с зерном и фосфатами и, наконец, бросит якорь в Бордо, в своем приписном порту.

Мило побывал в кубрике, который предназначался для отца вместе с пятью товарищами. Сунув сундучок под узкую койку, Коттино и Мило вернулись в гостиницу. Мило тоже решил собрать свой чемодан. Он сложил туда белье, кое-какую одежду, пару ботинок, щетку, небольшой пакетик с пуговицами, нитками и иголками — давний подарок мамаши Тэсто, альбом для рисования, два карандаша и школьную премию — книгу «Жаку Крокан», которую всегда с радостью перечитывал.

Отец и сын позавтракали вместе с папашей Жандроном и сообщили ему о своем предстоящем отъезде. Жандрон не раз бывал в Марселе и долго расхваливал Мило все, что некогда повидал: улицу Канебьер, Старый порт, Корниш, Жолиетт. Мило выписал в свою записную книжку названия этих марсельских достопримечательностей, чтоб потом о них не забыть.

Коттино поставил старому плотнику бутылочку красного — «знак расставания», — и Жандрон выпил ее за здоровье отъезжающих.

— Если бы мой хозяин не был таким жмотом, — сказал он Мило, — я бы пристроил тебя учеником, и ты узнал бы, как строят корпус судна. Но с этой скотиной каши не сваришь, так что поезжай в Марсель, там у тетушки тебе будет получше.

Днем, написав несколько открыток, отец и сын направились на вокзал, и там Коттино купил билет в Марсель. Мальчик должен был уехать завтра утром в восемь часов и в семь двадцать вечера быть уже в Марселе.

Мило аккуратно уложил в кошелек драгоценный билет и туда же засунул пятьдесят франков, которые дал ему отец на мелкие расходы.

На прощание они прошлись по Бордо, чувствуя на душе какое-то странное облегчение, будто нашли нужный выход. И тем не менее их угнетала мысль о предстоящей разлуке. Чтобы Мило мог позавтракать прямо в поезде, Коттино купил ему большой кусок ветчины, сыра, два яблока и два апельсина. У мальчика была тоже своя сумка, и, вернувшись в гостиницу, он сложил туда всю купленную еду.

За обедом Коттино рассказал о тетушке Ирме, которая в давние времена заботилась о нем, словно родная сестра.

— Сейчас она наверняка на седьмом небе от счастья, — заметил он. — Получила мое письмо и уже приготовила тебе комнату.

Моряку нужно было встать в половине четвертого, поэтому он распрощался с четой Буска и с их служанкой, расплатился по счету, после чего у него почти не осталось денег, и взял Мило за руку:

— Идем-ка спать. Надо хорошенько выспаться.

— Я встану вместе с тобой и провожу тебя, хорошо? — спросил Мило.

— На сей раз этого я тебе не позволю, малыш. Я категорически против! Я тебя сам разбужу, мы попрощаемся, и ты поспишь до семи часов. Завтра у тебя трудный день, и ты должен как следует отоспаться.

Мило проснулся от неожиданного трезвона будильника, который мосье Буска одолжил отцу.

«Ну да, — подумал он со смутной тревогой, — сейчас папа должен вставать!»

Он сел на кровати, и тут же его ослепил яркий свет электрической лампочки: отец только что протянул руку и повернул выключатель.

— Доброе утро, папа!

— Доброе утро, малыш. Не смей вставать.

Одним прыжком Коттино соскочил с кровати, натянул брюки и облил голову холодной водой.

— Папа, — умолял Мило, — разреши проводить тебя и побыть при отправлении судна!

— Я сказал тебе, Мило, нет. Сейчас совсем темно, и ты все равно не увидишь ничего, а меня — тем более. За час или два на набережной ты сильно продрогнешь, и я буду волноваться за тебя. Не упрямься, поспи до семи. Учти, я ставлю будильник на без четверти семь… Не забудь купить хлеба по дороге на вокзал.

Огорченный Мило не проронил ни звука, а Коттино, молча приведя себя в порядок, подошел к сыну и наклонился над ним.

— В общем, сынок, все идет как по маслу, — мягко сказал он ему. — Ты погреешься около трех месяцев на солнышке в Марселе, где мне никогда не приходилось бывать, хоть и плаваю я вот уже двадцать пять лет… Ну, а я… что ж, я тоже подобрал себе неплохое местечко… Правда, нам приходится расстаться, но, возможно, это в последний раз. Во всяком случае, нам не впервой разлучаться, и своего сыночка я уж как-нибудь не забуду, верно? Разве ты не моряк?