Милые Крошки - страница 12

— А если не убежим, и она вытащит нас через эту дверь?

— Тогда мы попадём в малину, — сказал Кассиан.

— С награбленными вещами, — добавила Примула. — Целой горой.

— И с Медвежьим Задом.

— Всё это, право, немного таинственно.

— И даже малость жутковато…

Крошки умолкли: их мысли вращались вокруг Королевского Зада, его таинственного появления в туманном прошлом и нынешнего почти что похищения.

— Хм, — сказала Маргаритка после долгой паузы, — значит, мы отправляемся за Задом?

— А что ещё делать? — сказала Примула.

— Тсс, — сказал Кассиан.

Няня Пит повернула громадный ключ в замке. И стала откатывать дверь в сторону. За дверью открылась арка — чёрный зев. Няня направилась к машине.

Кассиан охнул и надел на голову серебряное ведерко для льда, чтобы больше не смотреть. Ибо при лунном свете он увидел нечто страшное.

Няня Пит сняла котелок.

У нянь обычно красивые тёмно-каштановые волосы, они их аккуратно расчёсывают и убирают под сетку, чтобы они стали похожи на конский навоз.

Но голова няни Пита сверкала под луной, словно яйцо.

Няня Пит была абсолютно лысая.

Хлопнула водительская дверца. Заурчал мотор. Няня Пит въехала в дверь, задвинула её и заперла. «Ягуар» тронулся дальше, потом засигналил: би-би-би. Раздался противный металлический скрежет.

— Становится немного страшновато, — послышался из-под груды серебра приглушённый голос Маргаритки.

— Не немного, — прошипела Примула.

— Совсем страшновато, — отозвался Кассиан.

— Но интересно, — пробормотала Маргаритка.

— Всё-таки что-то новенькое, — шепнула Примула.

— Куда уж, к чёрту, интересней, — сказал Кассиан.

— Кассиан! — зашипели сёстры.

— Прошу прощения, — ответил он шёпотом. — Волнуюсь.

— Мы тоже, — шепнули Маргаритка и Примула.

Раздался громкий и очень интересный скрежет механизмов.

— Теперь что? — спросил Кассиан.

Маргаритка пришла к решению:

— Вылезаем!

Все трое разом выбрались из-под горы драгоценного металла.

— Ой, — сказала няня Пит и так быстро повернула голову, что дети явственно услышали щелчок у неё в шее. На макушке у няни Пита была татуировка. Маргаритка разглядела: орел.

— Ты мужчина! — воскликнула Примула.

— А кто же ещё?! — несколько ошарашенно ответил няня Пит. — А вы кто такие?

— Мы Крошки, няня, — ответили они хором.

— Провалиться мне. Это я и сам вижу.

Тут они затараторили сладко-елейными голосами: единственный выход — прикинуться маленькими деточками:

— Разве ты не помнишь? Ты пришёл к нам домой, увернулся от Атаки, купил нам чудную еду, уложил нас спать и спел песенку…

— И свистнул ложки, — холодно добавил Кассиан.

— И Королевский Зад, — уточнила Маргаритка.

До сих пор няня Пит сидел, развалясь на водительском кресле, и чистил ногти выкидным ножиком. Теперь он закрыл нож устрашающе сноровистым поворотом кисти и ловко убрал его под крахмальную манжету блузки.

— Что ещё за зад? — удивился он.

Может, няня Пит и был мужчиной с наколкой в виде орла на лысой макушке, но одет он был как няня, и потому являлся Законной Мишенью.

— Королевский Зад? — хором переспросили Крошки, применив испытанный приём под условным названием «Упомяни, Выслушай Вопрос и Изобрази Полное Неведение» — приём, с помощью которого они довели няню д′Ад до психиатрической лечебницы всего за две недели.

Няня Пит озадаченно помотал головой.

— Надо бы вас прямиком домой отправить, — сказал он. — Только теперь это не так-то просто.

— Всё равно, — сказала Маргаритка — Ты нас привез, и мы хотим тут побыть.

— Вот так кренделёк, — угрюмо произнес няня Пит. — То есть приятно слышать.

— Спасибо, няня! — взволнованно закричали Крошки.

— Хватит нянькать, — сказал Пит.

Дети закивали. Каждый понимал, что положение немного тревожное, но каждый был занят своими мыслями. Примулу занимал вопрос: очень ли больно, когда тебе накалывают орла на макушку, потому что самой ей до смерти надоели розовые ленты на голове. Кассиан восхищался гигантским краном, спускавшим сверху грузовую сеть, и недоумевал, что это за здание, рядом с которым они остановились. А Маргаритка, как всегда, обдумывала Ситуацию и придумывала, как бы ей получить ответы хотя бы на некоторые из тысячи вопросов, теснившихся в её премудрой голове.