Милые женушки - страница 15
Это было милое, спокойное, полезное для здоровья место, в котором можно было расти даже в шестидесятые и семидесятые, когда весь мир раздирали протесты, мятежи и войны.
Когда ей было одиннадцать, Бриджет влюбилась в Люка, такого же пастуха, как и ее отец, хотя ему было всего тринадцать. В семнадцать Люк сражался с черными камаргскими быками на средневековой арене во французском стиле, где быков не убивали.
Они были предназначены друг для друга, Бриджет и Люк.
Когда ему исполнилось двадцать, они поженились. Когда ему исполнился двадцать один год, а Бриджет девятнадцать, у них родился сын, Ален, которого назвали в честь ее отца. Когда Люку исполнилось двадцать четыре, а Бриджет двадцать два, его пронзил бык. Он не мог больше ходить, но пенис был по-прежнему в норме, хотя депрессия у него была такая, что он почти не думал о сексе.
Даже такое идиллическое место, как «Сан-Мари де ля мер», не могло воодушевить Люка.
Он хотел, чтобы она уехала, забрала Алена с собой, чтобы у нее была лучшая доля, которой она заслуживала.
Но Бриджет осталась.
У них было мало денег; они съехались с ее родителями; когда умерла ее мать, они остались с отцом, и Бриджет ухаживала за всеми. Ален был единственным звеном, которое их связывало, очаровательный маленький мальчик с чувствительной душой своего отца и именем своего деда.
И вот однажды после школы пятилетний Ален бродил где-то на болотах, наверное, пошел за дикими лошадьми. Его нашли на следующий день, он захлебнулся в трясине, его прекрасное маленькое тельце уже раздулось.
Следующий год был как долгий ужасный сон, время проносилось, как скоростной поезд от Марселя до Парижа, и вид из окна был слишком размытым, чтобы можно было испытывать какие-то эмоции. В следующий момент Бриджет поняла, что работает официанткой недалеко от Сорбонны, женщина, которая потеряла своего ребенка, чей муж стал грустным и нелюбящим и с которым она развелась.
«Жизнь в Камарге больше не для меня», – сказана она Люку, когда прощалась. Он не стал спорить.
Шесть лет спустя, когда Бриджет уже была замужем за Рэндаллом пять лет и жила в Нью-Фоллс среди богатых американцев, умер ее отец.
Она приехала на похороны. Бриджет соблазняла Люка, она хотела вернуть его. Бывший муж отверг ее: у него была теперь другая жена, другой ребенок. Наверное, его депрессия прошла.
Бриджет не испытывала боли после этого, с ней осталась только призрачная, мучительная память об утрате, которая не покидала ее никогда: ни зимой, ни весной, ни летом, ни осенью. Ее жизнь проходила рядом с Рэндаллом, но ее сердца не было рядом с ним.
Когда родилась Эйми, Бриджет решила, что у ее дочери будет все, чего не было у нее самой, что ее жизнь станет лучше, чем жизнь в Камарге с белыми лошадьми. Но шло время, Люк так и не ушел из памяти Бриджет, и прошлой осенью она вернулась в Прованс под предлогом того, чтобы отдать свою дочь во французскую частную школу.
Она видела его тогда, хотя и была не одна. Рэндалл все же поехал с ней. Бриджет представила Люка как старого друга семьи, протеже ее отца, в прошлом пастуха.
На Рождество она убедила Рэндалла позволить ей пересечь Атлантику, чтобы привезти Эйми домой. Откуда ей было знать, что Люк уехал на праздники в Париж?
«Может, на сей раз, – подумала Бриджет с улыбкой. – Может, я увижу его, и я скажу ему, что больна, и тогда он вернется ко мне».
Ее мечтания прервал звук шагов ее мужа по ковру в спальне.
– Так и думал, что найду тебя здесь, – сказал Рэндалл. Он был меньше ростом, чем большинство мужчин, и носил парик, в котором его стилист уже начал делать седые пряди. У него были добрые глаза и доброе сердце, и он заслуживал кого-то получше, чем она. – Слышал о Винсенте Делано.
Бриджет кивнула.
– Cest terrible,[12] – сказала она.
– И о Китти. Твоей подруге.
– Она его не убивала.
– Ты уверена?
– Non.[13]
Он указал в сторону чемодана.
– Я поеду за ней, – заявил муж. – Ты останешься в Нью-Фоллс. Я думаю, ты нужна Китти.
Какое-то время Бриджет пыталась понять, что он сказал.
– Что?
– Я сказал, что сам поеду во Францию и заберу нашу дочь. Не надо меня благодарить, я и сам хочу это сделать.