Милюль - страница 13

Привычная жизнь и мироощущение звезды были нарушены чем-то посторонним, находящимся далеко за пределами её понимания. Если бы морская звезда умела говорить, она сообщила бы ракам, как окружающий её мир неожиданно изменился, треснул напополам, но и такое выражение было бы не совсем точным. Окружающий пейзаж на миг потерял чёткость, а затем раздвоился и потёк в разные стороны. Звезда, ошарашенная нежданными переменами, на некоторое время решила отключить все рецепторы, чтобы не видеть двоящегося мира. Это помогло. Когда она открыла глаза, мир восстановился. «Теперь опять всё будет в порядке» – сказала сама себе звезда, хотя внутри продолжало оставаться саднящее чувство того, что за мгновения, проведённые в странном смятении, она потеряла некоторую часть самой себя. Невдомёк было морской звезде, как близки к истине её ощущения. Не могла она знать и того, где и как будет теперь жить отторгнутое от неё нечто, где и при каких обстоятельствах придётся ей встретиться с тем, что до сего момента являлось частью её, а теперь стало самостоятельным, маленьким, но стремительно растущим существом, снабжённым её же памятью, но уходящим в мир другими путями.

Старый рак обратился к дурачку:

– Теперь что скажешь?

– Бегут – ответил легкомысленный оболтус – чего ещё сказать?

– Оба?

– Ну.

– И оба соображают?

– А-то! Их же стало двое!

– А если я тебе ногу оторву?

– Не надо, дяденька! Я ничего плохого не делал! – завизжал дурачок, пытаясь высвободиться.

– А чего? – не унимался старый рак – побежите себе! Ты в одну сторону, нога – в другую!

– Отпусти отрока! – вступился зелёный – Останется без ноги до следующей линьки!

– И не беда – упорствуя в садистическом легкомыслии, заявил старый – был один рак, станет – два! Из него – нога отрастёт, а из ноги – новый отрок всем нам на радость!

– Из ноги ничего не вырастет! – попытался вразумить сумасброда зелёный.

– От чего же?

– Да от того, старый пень, что станет она – мёртвой! – вклинился в спор последователь Креветки.

– Да? – деланно удивился старый рак – а разве она не часть чего-то целого?

– Часть! Часть! – закричали некоторые раки.

– Ну и славно! – обрадовался садист и, оттяпав от ноги невинного юноши аж два членика, сообщил – Готово!

Невинный дурачок пустился бежать со всех оставшихся ног. Он не столь сожалел о приобретённом уродстве, сколь радовался утерянному пленению.

– Живодё-о-о-ор! – пронеслось над всей честной компанией.

– Что не так? – оборотился живодёр к окружающим – Вот, вполне живая нога. Во-первых, это – несомненно, часть того целого, которое убегает вон туда, – он махнул в ту сторону, где скрылся юный калека – во-вторых, она по идее может продолжить свою жизнь, если на то будет воля Омара, и в-третьих, посмотрите: у неё явно есть рефлексы! – он прищемил торчащий из ноги нерв и нога дёрнулась, растопырив маленькую клешню. Учёный рак, тот, что с актинией на спине, поморщился и заявил:

– Действительно, с возрастом некоторые выживают из ума. Пойдёмте, господа, пока он всем ноги не оторвал.

– Погоди, учёный! – старый рак – обратился к носителю актинии – тебе я точно сейчас поотрываю ноги, чтобы они не мешали тебе ответить на вопрос: почему эта нога менее живая, чем отдельный луч морской звезды?

Учёный смекнул, что бегать от сумасшедшего садиста гораздо опаснее, чем продолжать дискуссию и выдвинул сразу все имевшиеся аргументы:

– Это мёртвая нога! Из неё ничего не вырастет! В ней души нет!

– В морской звезде тоже нет души, но она не мёртвая, тем не менее – возразил старый издеватель.

– Значит, там есть нечто другое!

– Какое?

– Такое, которое я не в силах ни ощутить, ни осознать!

– Ф-фух – облегчённо вздохнул старый рак, и устало осел на песок. Потом обратился к окружающим – вы согласны с этим учёным? – раки радостно закивали. Старый отбросил ненужную конечность и возликовал – слава Омару! Вы согласились! Значит, есть нечто, которое невозможно ни ощутить, ни осознать, но оно есть как в морской звезде, так и в каждом из нас. Пока это нечто присутствует, мы движемся, говорим, размышляем, но стоит ему уйти, мы становимся подобными вон той мёртвой ноге. Оно же продолжает свой путь, так и оставшись непостигнутым, неувиденным, неощутимым. Дабы не оскорбить убеждения некоторых товарищей, я буду называть это упомянутое нечто сущностью… можно?