Милый Эдвард - страница 7

Марк послушно выключает телефон. Обычно он просто прячет его в карман, но теперь чувствует давление в груди, такое, будто делает нечто не для себя, а для кого-то другого.

Джейн Адлер, сидя рядом с ним, с интересом наблюдает за пассажирами. Она была, по ее мнению, весьма симпатичной лет в двадцать, когда встретила Брюса, но она никогда не была такой сексуально притягательной, как Вероника. Стюардесса теперь показывает пассажирам, как пристегнуть ремень безопасности, а парень с Уолл-стрит ведет себя так, словно никогда раньше не слышал о ремнях безопасности, а тем более о том, как с ними обращаться.

– Самолет оборудован несколькими аварийными выходами, – продолжает Вероника. – Пожалуйста, найдите ближайший к вам. Если нам понадобится эвакуировать самолет, светящиеся линии на полу направят вас к выходу. Двери можно открыть, перемещая ручку в направлении стрелки. Каждая дверь оборудована надувным трапом, который может быть отсоединен и использован в качестве спасательного плота.

Джейн знает, что ее муж, сидящий где-то позади, уже наметил выходы и выбрал, к какому из них подтолкнуть мальчиков в случае чего. К тому же он, скорее всего, пренебрежительно посмотрел на бортпроводницу, когда та говорила о надувных трапах. Брюс изучает мир и решает, что верно, а что нет, основываясь на вычислениях. Он знает, что, согласно статистике, никто не выжил в авиакатастрофе благодаря надувному трапу: это просто сказка, дающая пассажирам ложное чувство надежды. Брюс не любит сказки, но большинству людей они нравятся.

Криспин задумывается: а почему он ни разу не женился на женщине с таким телом, как у этой стюардессы? Ни у одной из его жен не было достаточно привлекательной задницы. Может быть, худенькие девушки – это лакомый кусочек для мужчин помоложе, думает он. С возрастом учишься ценить приятные изгибы. Его не привлекает эта женщина; некоторым его внукам лет столько же, сколько и ей, и у него больше нет огня в чреслах. Сама мысль о двух людях, извивающихся в постели, теперь кажется ему неприятной. Он пытался превзойти себя, когда был моложе. Он понимает, сжимая подлокотники кресла, когда горячая боль вспыхивает и гаснет в его животе, что важнейшие главы его личной жизни начинались и заканчивались на смятых простынях. Все жены, будущие жены, бывшие жены, начинали диктовать свои условия еще в постели.

Я забираю детей.

Мы поженимся в июне в загородном клубе.

Я оставлю себе летний домик.

Оплати мои счета, или я все расскажу твоей жене.

Он пристально смотрит на Веронику, которая сейчас показывает, как надувать спасательный жилет. Может быть, если бы женщины, которых я выбирал, обладали чуть более пышными формами, думает он, они бы задерживались в моей жизни чуть дольше.

– Напоминаем вам, – с легкой улыбкой говорит стюардесса, – что на борту нашего судна не курят. Если у вас есть какие-либо вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к одному из членов экипажа. От имени авиакомпании «Тринити Эйрлайнс» я, – она задерживается на этом слове, выпуская его в воздух, как мыльный пузырь, – желаю вам приятного полета.

Вероника выходит из поля зрения, и теперь, когда пассажирам не на чем сосредотачивать внимание, они берутся за книги или журналы. Некоторые закрывают глаза. Кондиционеры начинают шипеть громче, и люди испытывают дискомфорт – отчасти потому, что звук идет сверху, а еще потому, что на них дует ледяной воздух.

Джейн Адлер плотнее натягивает свитер, чтобы отогнать холод, и чувствует себя виноватой за то, что не закончила сценарий до полета. Она ненавидит самолеты, а теперь ей вдобавок приходится лететь отдельно от семьи. Это наказание, думает она. За мою лень, за то, что не успела сделать вовремя, за то, что я вообще ввязалась в это безумное дело. Она очень долго писала для сериала, производство которого шло в Нью-Йорке, потому что работа не предполагала переездов. Но вот она здесь, хватается за шанс, приступает к новой работе и летит на самолете.

Мысли ведут по знакомому маршруту, и она послушно следует: когда Джейн встревожена, она вспоминает моменты из своей жизни, возможно, чтобы убедить себя, что и у нее есть история. И уж если она смогла воссоздать воспоминание, то способна создать нечто большее. Вот она с сестрой бежит по гладкому канадскому пляжу; вот молча делит газету с отцом за кухонным столом; вот писает в общественном парке после того, как выпила слишком много шампанского на вечеринке в колледже; вот наблюдает за Брюсом, который задумчиво морщит лицо, стоя на углу улицы в Вест-Виллидж; вот рожает младшего сына без анестезии, в горячей ванне, пораженная бычьим воем, поднимающимся из легких. Вот стопка из семи любимых романов, которые она обожала и перечитывала с детства, и ее лучшая подруга Тилли, и платье, которое она надевает на все важные встречи, потому что оно помогает чувствовать себя подтянутой и худой. Вот вспоминает, как бабушка поджимала губы, посылала воздушные поцелуи и звучно напевала: «Привет, привет!»