Милый мой волшебник - страница 2
– Понятно…На учебу ходил? – забросил удочку Корнелий.
– В этот день нет, – заспешила Лидия. – Я и в школе была. Он во втором классе учится.... Я и друзей давно всех обзвонила и оббегала. Нет!
– Телефон?
– Не отвечает! «Абонент не доступен» …
– В полицию обращались? – твердо спросил Корнелий.
– Конечно… Да толку-то… Пропал мой мальчик… Боюсь, что и в живых-то его уже нет…
Лицо Лидии поморщилось, она залилась слезами, достала платочек…
– Успокойтесь, – мягко сказал Корнелий, подождав, пока женщина выговорится.
Она говорила долго и сбивчиво.
– Такой мальчик – хороший, послушный. И учился хорошо. Доверчивый… А вы знаете какое сейчас время – не то, что раньше! Убийцы, маньяки, насильники… Страшно подумать!
– Может дурная компания?
Лидия замотала головой.
– Вряд ли… Он с такими пацанами не очень-то…
– Самоубийство?
Женщина даже захлебнулась, прикрыв рот:
– Да вы что.... Нет, нет…
И снова принялась плакать и причитать. Потом рассказала о ссоре с отчимом, после которой мальчик и ушел из дома.
Дождавшись небольшой паузы, Корнелий взял ее за руку.
– Тише. Скоро все кафе узнает наши секреты…
Лидия закивала головой, успокаиваясь.
– Фото принесли?
– Да, конечно, – женщина стала рыться в сумочке, достала три фотографии.
Особо они ничего Корнелию не сказали – мальчишка, как мальчишка, таких сотни – вихрастый, глазастый, с веселинкой в глазу. Похож на мать…
– Я возьму себе одно фото?
– Да берите все три, вдруг понадобятся, – сказала Лидия.
– Не надо. Только одно- строго сказал Корнелий, выбрав фото «фас».
Женщина, набравшись решимости, жалобно заговорила:
– Я вас очень прошу – найдите его. Ведь вы же волшебник!
– Тише, – зашипел Корнелий.
– Вы же все умеете, все знаете. Вы же человек необыкновенный, я же вижу! Вы же можете. А за ценой я не постою…
Корнелий, приблизив к ней лицо, шепотом спросил:
– Деньги при вас? За консультацию…
Та кивнула, осторожно оглянувшись, сунула голубой конверт, который мигом растворился в куртке Корнелия.
Тот уставился на нее.
– А теперь слушайте мои советы. Из дома три дня никуда не выходить. На работе возьмите отпуск. Через три дня я Вам позвоню и передам одну магическую вещь. Она тоже стоит денег… Что делать дальше – скажу потом…
Лидия закивала головой, вытирая глаза.
***
Уйдя достаточно далеко от места встречи, Корнелий сел на скамейку под кустом сирени. Он уже жалел, что послушал Дарью и вообще стал морочить голову этой несчастной женщине. Ведь он не сыщик, найти ее сына он не сможет и решился на эту авантюру ради заработка.
«Я слишком мягок», – подумалось ему. – «Жалею всех и вся. А вот меня никто и никогда не жалел. Меня лупил отец, и чтобы избежать очередной порки я был вынужден притворяться, изворачиваться. Вот и стал таким. А почему бы мне из этого не извлечь выгоду? Ведь Даша уверяет меня в магнетических способностях. Взгляд у меня, видите ли, какой-то особенный, экстрасенсорных способностей не лишен, да и руки наэлектризованные, облегчение дают… Какая ерунда…»
Духота и какое-то внутреннее напряжение нарастали с неведомой силой.
Корнелий вздохнул.
«Но, тем не менее, дела идут не так уж плохо, – решил он. – Удалось кое-что заработать. Если далее так дело пойдет, то скоро буду с наваром…»
Первые капли дождя упали ему на руку. Он посмотрел на насупившуюся тучу.
«Есть идея»,– подумалось ему, – «ее можно попробовать осуществить».
И решительно набрал номер Кукольника.
Глава вторая. Кукольник
Кукольником он называл Нестора Салогуба – своего одноклассника, который зарабатывал созданием кукол на заказ. Также Нестор сотрудничал с кукольным театром, не только создавая новые куклы для спектаклей, но и играя с ними небольшие роли.
Раскаты грома, похожие на орудийные выстрелы, сотрясли город. Тучи, рваные словно вата, разметывались по быстро темнеющему небу.
Дождь залопотал по крыше павильона, под которым укрылся Корнелий.
Помрачнело и потемнело, струи полосовали, высверки молний озаряли надвигавшийся, темнеющий мрак.
В автобусе было полно мокрых нахохлившихся, словно птицы, пассажиров.
Какой-то человек, с орлиным носом, худой и сутулый, в наброшенном на лицо капюшоне, из которого летели брызги, стоял неподалеку, и Корнелий чувствовал его острый взгляд.