Миниатюры с натуры - страница 10

Попали в звено и такие:

— Ганна! — говорят моей бабе. — Плюнь! Разве ты не видишь — не уродилось. Вянет — пусть вянет, пазухой не обогреешь!

Не спит моя Ганна, не спит да все думает: «Как же посев спасти?»

И звено свеклу спасло. Взрыхлили, подкормили… Еще раз подкормили и еще раз взрыхлили. Химии ей добавили.

Свекла подняла вверх уши и сама поднялась. Наградили женщин и хлебом, и сахаром, и деньгами.

Некоторых даже зависть взяла:

— Вот сколько бабы заработали! Дурные денежки нашлись. Это что-то не то!

— Почему ж не то? — женщины отвечают. — Вы едете на рассвете на базар, а мы едем на рассвете свеклу прорывать.

Одна в звене спасовала. Свеклы нахватала и в сарае устроила дойную коровку… Люди в поле, а она к коровке. За сосок, извините, дергала. День и ночь капала… Начальству кланялась…

Как-то ехал один районный начальник, а Секлета — Секлетой ее зовут — сразу за поворотом подносит ему стакан первака.

Начальник огляделся вокруг и, увидев тракториста, грозно рявкнул:

— А это у вас разве еще не изжито?

А Секлета:

— Нет, нет! Ей-богу, не из жита. Из свеклы…

Вот мы часто говорим — не пейте! Я сам не без греха — иногда выпиваю. Крестины, или именины, или кум зашел — чарку опрокинуть надо? Надо! Ну, есть же и такие вреднющие — налижутся до потери сознания. Вот недалеко живет Кондрат. Еще мне и родичем доводится. Наберется под самую завязку, а потом и сам ничего не помнит.

Выдвинули его завфермой. Сначала вел себя ничего, ходил в трезвых, а со временем начал всякие комедии вытворять. На зеленой неделе так нализался да так, прости господи, набрался. Не в доме будь сказано, к поросной свинье полез и начал ее в рыльце целовать. Вытер губы, продрал глаза и на всю улицу крикнул: «Что-то, — говорит, — мне ваша рожа очень знакома!»

Пришлось ему по шапке дать и Секлете всыпать: свеклу расти, а не порть — не вари!

Бывают, есть еще вертихвосты. Как-то по весне все люди в поле работают, а я смотрю — в нашу рощу прикатила санитарная машина. Новенькая, хорошенькая. С правой стороны написано: «Неотложная скорая медицинская помощь».

«Что за оказия? — думаю. — Какая же в зеленой роще болезнь объявилась? А может, — думаю, — и в самом деле у кого-то расстройство?..»

Смотрю — не то… Подпевают: «Выпьем тут — на том свете не дадут…»

Выходят из машины завы, замы и их плотненькие дамы.

Из машины на зеленую травку выкладывают бутылки. А их, видать, распорядитель пояснения дает: «Эта, говорит, мадера спасает от холеры! А эта, с перцем, лечит сердце!..»

А люди вроде культурные…

У нас один «очень культурный» сельский руководитель уж очень людям голову крутил. Года два крутил. Хороший домик себе в селе воздвиг. Ферму собственную завел. А уж ее, ту клятую, тянул — не спрашивайте. Глотал как воду. Из похмелья не выходил. Его не раз предупреждали, а он только губами шлепает, смеется:

— Что вы! Что вы меня учите! Молодые вы да зеленые… В воскресенье выпьете, я в понедельник бежите опохмеляться. Вот мы! Две недели пьем и не опохмеляемся!

Сняли с работы, отобрали и дачу и ферму. Признали — за магарыч нахватал, награбил.

А когда снимали — плакал и жаловался сторожу Матвею:

— Голубчик мой! Снимают!..

— О боже! Да неужели? — переспрашивает Матвей.

— Вот! Вот уже и бумага пришла. Читай!

— Да где мне читать, — дед-сторож в ответ, — а только скажу: ай-ай!.. Снимают! А кого же нам присылают?

— Такую недотепу, такого дурака шлют!

А дед Матвей, вытирая пот:

— Что? Глупее вас?

— Куда мне!

— Эх! Господи, господи! — перекрестился Матвей. — Ну и не везет же нам! Снова дурня присылают…

А оно и неправда — умного, прекрасного человека нам рекомендовали. Председателем колхоза избрали. Вежливый, деликатный, по-людски себя ведет. Партийный. Хороший, душевный человек!

Если вам не надоело меня, старого, слушать, то заходите еще раз, я вам все сельские истории как на ладони выложу. Будете писать — не забудьте обрисовать, каких у нас достигли урожаев. Какие чудесные люди выросли. Какой красивой стала жизнь! Жить да поживать. Меньше стало и пьяниц, вывелись и лодыри.

— Не знаю, — говорит симпатичный дедусь, — правда ли это или нет, а только говорят, когда Юрий Гагарин летал вокруг Земли, то рассмотрел — кто и как живет. Смотрел и радовался. Меньше стало королей и царей. Во многих странах теперь вольные люди хозяйничают. Легче и мне, старому, — нет царей, нет панов. Есть еще, известно, царьки, но то уже, как моя Ганна говорит, пришей кобыле хвост.