Мир большой охоты - страница 36
— Давай в наверх! — велел Катерине, пронзая глаз и мозг последнего шустряка.
Мы взлетели на второй этаж, где нашлась квартира с открытой дверью. Вбежали в нее, заперев за собой дверь, и бросились к окну. Попробовать отсидеться в этой квартире, было глупо. Пришлось прыгать вниз. Катя спрыгнула. Я спрыгнул следом, ужу слыша, как монстры пытаются вырвать железную дверь. Убежать по улице было невозможно, но я увидел раскрытое окно в квартире на первом этаже и потянул туда свою спутницу.
Ввалившись в квартиру, я тут же буквально все залил из баллончика с репеллентом. Как мог быстро залил и захлопнул окно. Едва успел занырнуть за стену, как что–то большое и ловкое выпрыгнуло, приземлившись на асфальт. Прижал палец, к губам давая знак Блонде, что бы молчала и сам тихо замер, даже дышать опасался. Тут приземлилась и вторая тварь. Они взрукнули друг на друга, словно заведенные трактора. Я прикрыл глаза и сжался, понимая как снова близка к нам смерть. Но монстры потоптались, понюхали, а, после, не учуяв ничего, ушли прочь и я так и не рассмотрел их в подробностях. Чему бы несказанно рад.
Стек по стене и вытянув ноги сел на пол. Молча уставился на Катю.
— Я чуть не обделалась, — едва слышно призналась она.
— Я бы, наверное, обделался, если бы не боялся, что они учуют, — ответил ей.
Немного посидели, а потом, взяв волю в кулак, заставили себя выйти на улицу и двинуться дальше. Да на улице страшно и там настоящие, а не придуманные монстры, но и в квартире от них не спрячешься. Мы уже видели, как легко они вскрывают двери. Тут если прятаться, то в банковском хранилище. Желательно с запасом пищи и хотя бы минимальными удобствами. А еще лучше в военном бункере, построенном на случай ядерной войны и ее последствий. Сам не видел, но слышал, что такие существуют на самом деле. В них вроде как можно жить годами совершенно не выходя на поверхность.
Вышли к двухэтажному компактному зданию с кирпичным забором и вывеской «Полиция» над входом. Ниже была приписка, что это отделение номер 12. Смотрели на отделение из–за угла соседнего здания. Хотели посмотреть пустышей и прочих тварей, прежде чем выходить на новый отрезок пути, а увидели полицию.
— Смотри не милиция, а полиция, — указала на вывеску Катюша.
— Значит в том мире, откуда этот город в России, Союзе или что там не милиция, а полиция и вдобавок демократия, — сказал, но не придал особого значения этому факту я.
— Эта псевдонародная власть? — фыркнула Катерина. — Как они могли до такого докатиться? Как могли отдать власть буржуям? Меня всегда поражало это в американцах, а тут и наши.
В ответ я только молча пожал плечами, да и не требовали ее вопросы немедленного ответа. Тем более от меня.
— Смотри, — показал на ногу в форменном ботинке, торчащую из–за колеса раскрашенной в цвета полиции газели.
— Труп мента, — поняла Катерина.
— Тогда уж понта, — попытался скаламбурить, но веселья не вызвал.
— Его кто–то убил, — сказала моя невольная спутница.
— Вот кто это вопрос. Пошли, попробуем посмотреть?
— Прямо туда? — не поняла меня девушка.
— Нет из дома, — кивнул на здание, за которым мы скрывались.
Вход в двор был с другой стороны, так что нас со стороны полиции увидеть не могли. Подходящую квартиру нашли на третьем этаже, тихо упокоив еще пятерых пустышей. В этом деле мы уже изрядно поднаторели, и получалось довольно ловко. Трое из них были в нужной квартире. Судя по всему, родители и ребенок лет 10 – 12. Особенно тяжело было убивать последнего. Мы понимали, что перед нами чудовище, но выглядело–то оно как маленький и грязный и несчастный больной ребенок.
Ковыряться в затылках у этих убитых пустышей уже не стали. Практики уже хватало, что бы убедиться, что в них ничего нет. Просто утащили тела в дальнюю комнату, что бы ни смущали. Пристроившись у окна, сумели рассмотреть труп целиком. Им оказался убитый полицейский в форме, о чем свидетельствовали надпись на спине и видимый шеврон. Человек был иммунным или только превратился в пустыша, поэтому не был изменен хоть сколь–нибудь заметно. Как он умер было не понятно, но его точно не загрызли и не зарубили, поскольку крови я не заметил.