Мир меча, магии и Серёги - страница 17

Мы попытались снять броню с трупа, но у нас так ничего и не получилось, так как он буквально стал единым с ней после такой интенсивной прожарки. Посему, с тяжестью огромной жабы на душе, мы покинули моё, уже второе поле брани, а я всё радовался, что это место не стало не только моим последним пристанищем, но и местом, откуда я уйду с носом. Ведь больше всего в мире я ненавидел делать что-то без выгоды, пусть даже и мизерную, но я её извлеку, я буду карпеть день и ночь, лишь бы не уйти ни с чем, таков уж я.

В глазах Сергей был виден блеск жадности, что не прошло незамеченным мимо Нута, тот, зауважал своего сюзерена ещё больше, буквально обожествляя его в своей маленькой, зеленной и сморщенной голове.

А пока мы шли, я решил задать давно волнующий меня вопрос, на который почему-то никто не обратил внимания.

— А почему вы хотели забрать "красивый бальшой человек", разве гоблины не ищут "красивый женщина человек"? Спросил я у Нута.

— Наш раса требовать мужчины другие, наша кормить их правильный трава и закрывать глаза, после чего отдавать на ночь нашим девушка.

— А зачем вы закрываете им глаза? В недоумении спросил я.

— Иначе и трава не помогать, не мочь делать новый гоблин. Покачал головой Нут.

— А вы, почему сами не делаете детей? Продолжил я свою тираду вопросов.

— Трава наша не брать, мы глаза закрывать но… Наша помнить, наша не хотеть.

— А почему вы не пёхаете девушек других видов? Спросил я, движимый чистым любопытством и природной бестактностью.

— Наша такое не делать, наша интересовать появление дети, а чужие девушка не мочь сделать новый гоблин. Только женщина гоблин мочь сделать новый гоблин от другой раса. Пофигистически ответил Нут.

И тут мне стало его жалко, этот мир действительно сильно подъебал всех мужчин гоблинов, которым буквально некуда деться, вернее, некуда деть. Я не видел девушек их вида, но по словам Нута уже чувствуется весь тот термоядерный звиздец что они из себя представляют.

— Некоторый гоблин отчаиваться, терять разум и насиловать женщин чужой рас, таких мы убивать от жалость и стыд. Покачал головой Нут в полном неодобрении.

А тем временем, я проникся гоблинским духом, народ, что страдает но не даёт слабину, где-то в глубине своей жалкой души я поклялся, буквально вырезая на её тёмной гранитной поверхности клятву помочь гоблинам с их недугом, а также помочь влиться им в общество, чтобы они не имели потребности в краже и насилии. Да, я загорелся этой идеей, которую когда-нибудь воплощу.

А тем временем, я получил новый титул, что заставило меня усомниться в словах Гильома об их редкости.

Получен новый титул: Идейный безумец

— Ваши идеи и поступки безумны, но что самое страшное, так это ваша целеустремлённость. Берегись мир, опасные люди нацелились на то, чтобы тебя встряхнуть.

И двинулись они в путь. Священник, гоблин, дезертир и безумец.

Пройдя оставшийся лесистый путь, мы вышли на какой-то пригорок, с которого стал отчётливо виден город, что так удобно расположился на поляне. Обтекаемый с запада разделившейся надвое рекой, он создавал образ качка, что пропускал день ног. Это было первым, о чём подумал Сергей.

Город, состоял из двух зон, отделённых друг от друга величественной каменной стеной, что прилегала к месту разделения реки. Первая зона, внутренняя, не была полностью видна из-за стен, но по наличию виднеющегося замка и некоторых домов, не уступающих тому в красоте и изяществе, можно было предположить, что внутри стен находятся дома местных дворян и зажиточных крестьян, как впрочем, и все предприятия.

Вне стены же, находилось какое-то гетто… Дома, которым стены отказались обеспечивать защиту, выглядели, словно их ненавидели не только местные управленцы, но и их жители. Обшарпанные, серые, грустные. Именно такими, были дома городских крестьян, через которые сейчас предстоит пройти нашей братии, дабы попасть во внутренний город и закупиться всем, на что хватит денег.

Мы медленно спускались с пригорка, на котором оканчивался лес, идя в сторону дороги, о которой я так давно мечтал. Несколько дней пути, которые начались с безумного забега, оказались не самыми приятными в моей жизни. Ну не привык человек современности идти по ухабам и постоянно стрематься всех исходящих из тёмного леса звуков. Ещё и эти чёртовы корни, что так и норовили сделать тебе подножку с намерением уничтожить стабильность твоего носа в плане своей позиции на твоём лице. Величайшим везением я считал то, что мои кроссовки, что каким-то чудом пережили моё падение, всё ещё смягчали весь этот процесс ходьбы для моих бедных, неподготовленных стоп.