Мир мечтаний - страница 6
Англичанин достал бумажник.
– Вы позволите? – спросил он.
Какой смешной тип! Собирается заплатить кучу денег и спрашивает, позволят ли ему это.
– Я хотел бы купить пока пять картин, – сказал он. – Вот эту, эту, эту…
Он жадина, почему-то подумала Вика. Он хочет заполучить все картины.
– Да, конечно, – кивнула она. – Договаривайтесь напрямую с Мирой.
На этот раз Вика отказывалась от комиссионных. Ради Миры.
Если бы счастье было в деньгах, Вика была бы вполне счастлива. Но она прекрасно знала, что это не так.
Она закурила, наблюдая, как он расплачивается с Мирой, потом пакует картины и ставит их в угол. За картинами он пришлет позже… Она кивнула. Она думала о своем. Ей нестерпимо захотелось услышать только одну фразу – разведены. Гражданка Аржанова разведена с гражданином Ляминым. Гражданка Аржанова стопроцентно свободна от утреннего лицемерия, от ежевечернего напряженного молчания, от постоянной необходимости лицезреть это лицо с обрубленным, коротким подбородком. «Да, Виталино лицо – не простое украшение…» Она усмехнулась. И как же она сразу не догадалась, что его лицо – как визитная карточка? Стоит взглянуть, и сразу догадываешься, что перед тобой – полный придурок!
Телефон зазвонил. Мира встрепенулась и вопросительно посмотрела на Вику.
Вика поняла ее взгляд. Трудно поднимать трубку одной рукой. Вторая у Миры бездействовала. Знал бы сытый и довольный англичанин, что свои потрясающие творения эта маленькая женщина создает одной рукой!
Она подняла трубку:
– Да…
То, что она услышала, заставило ее побледнеть.
– Да, я сейчас подъеду… Но не дергайся пока. Ты звонила Виталику? Нет?.. Ах, ее там нет!.. Таня, не уходи никуда. Я скоро буду!
Она повернулась к англичанину и тихо попросила его:
– Простите, не могли бы вы завершить все без моего участия? Дело в том, что у меня неожиданно появились личные проблемы…
Лариков смотрел на меня с такой повышенной приветливостью, что я мгновенно заподозрила: в нашем «датском королевстве» не все спокойно. А уж когда мой рассеянный взор обратился на стол, где я увидела аккуратные салфеточки, на которых покоились чашки, аляповато, но честно сработанные под мейсенский фарфор, я окончательно поняла – этому типу что-то от меня нужно.
– Ларчик, – осторожно приступила я к дознанию. – По какому поводу у нас тут праздник? Объявился клиент, у которого пропали бриллианты, и он не помнит, сколько их было точно? Или вы с Лизой решили избавиться от меня, дабы я не занимала ее места? В кофе ты подсыпал немного цианида, и моя смерть будет мгновенной, хотя я бы предпочла все-таки еще немного побродить по жизненному пространству в поисках радости…
Он покачал головой.
– Нет? – удивилась я. – Тогда я не смею больше выдвигать предположений. Но объясни мне эту чопорную аккуратность, которая никогда не была свойственна твоей широкой, но разбросанной и неорганизованной натуре! Иначе я буду долго думать, и в конце концов мой рассудок угаснет от изнеможения!
– Я просто хотел, чтобы нам было немного веселее, – вздохнул он. – Вот мы с тобой посидим с утра, выпьем по чашечке кофе, и, может быть, нам станет светлее… Последнее время мы торчим друг против друга целые сутки, и нам тошно смотреть…
– Ага, – злорадно перебила я его. – Вот ты и признался, что тебе уже тошно смотреть на мою физиономию! Я, конечно, могу обидеться и плеснуть тебе в лицо содержимое этой чашки. Но, будучи справедливой и мудрой, я этого делать не стану. Поскольку ты, в общем-то, прав. Правда, вряд ли запах кофе с ирландским ликером приманит к нам заблудшие души, обремененные лишними деньгами и неразрешимыми проблемами, но я уже начала привыкать к безделью, и, знаешь, мне это даже нравится!
– Все бы хорошо, – вздохнул он. – Кабы не полное отсутствие презренного металла…
– Да брось! – отмахнулась я. – Деньги связывают человеку руки. Они отравляют его душу, так что давай воспринимать нашу свободу и от них как полную и окончательную победу над всеми видами оков. Деньги – зло, разве ты этого еще не слышал? Представляешь, как мы счастливы с тобой, фактически не соприкасаясь со злом! И потом, я не верю, что наш город будет упорствовать в сонном своем настроении долго. Долго жить без преступлений человечество, увы, никак не может!