Мир приключений, 1923 № 04 - страница 16

— Зачем? Хочешь позвать слугу? — спросила его жена.

— Слугу, проводника, шофера! Того, кто управляет этой старой машиной. — Что случилось? Нефть вышла или двигатель сломался?

— Во всяком случае, мы можем любоваться прекрасным видом, — заметил летчик.

— Я уже налюбовался, — ответил Билли. — Я покончил с этим делом и хочу спуститься.

— Я начинаю беспокоиться! — воскликнула полная мамаша. — Надеюсь, машина не испортилась?

— Долли, придержи меня за полы пальто. Я наклонюсь и загляну вниз. О, боже, у меня закружилась голова! Какой ужас! Там внизу стоит лошадь, а она кажется мне не больше мышенка. И никто не думает о нас! Куда провалился старый пророк Исаия, который поднимался с нами?

— Он счел более благоразумным ускользнуть, как только платформа остановилась.

— Послушайте, — сказала Долли, начиная волноваться — Как вам это нравится? Я не знаю, что и думать. Мы повисли на высоте пятисот футов и можем просидеть здесь целый день. А я должна выступать днем. Администрацию ждут крупные неприятности, если меня не спустят во-время. Все билеты распроданы из-за моей новой песенки!

— Что это за песня, Долли?

— Замечательная вещь! Я пою ее в великолепной шляпе в четыре фута длиной.

— А ну-ка, Долли, устрой репетицию, пока мы ждем.

— Нет, нет! С нами молодая дама! Ей может не понравиться.

— Я с радостью буду слушать! — воскликнула Мэри Мак-Лин. — Пожалуйста, не отказывайтесь из-за меня!

— Слова относятся к шляпе, и я не могу ее спеть без шляпы. Но там есть хорошенький припев, который подхватывает хор.

И она запела звонким голосом мелодичный припев.

— Попробуем все вместе! — воскликнула она, и странная компания дружно присоединилась к ней, распевая припев во всю глотку.

— Думаю, что мы можем разбудить мертвого, — сказал Билли: — Знаете что? Крикнем все сразу!

Совет был принят, но снизу никакого ответа не последовало. По-видимому, внизу не подозревали о случившемся или были не в силах помочь им.

Пассажиры начали серьезно беспокоиться. Коммерсант весь побагровел. Билли все еще пытался острить, но на его шутки отвечали только кислыми улыбками. Летчик сразу занял центральное место в этой группе встревоженных людей. Все взоры с надеждой устремились на него.

— Что вы посоветуете нам, сэр? Как вы думаете, нам не грозит опасность оборваться?

— Никакой опасности нет. Но было бы нелепо сидеть здесь без конца. Я хочу перепрыгнуть через пролет на эту перекладину. Может быть, я увижу, что там случилось.

— Нет, нет, Том! Ради бога, не бросай нас!

— Нервы не выдержат, под нами пропасть — сказал Билли.

— Думаю, этому джентльмену приходилось проделывать на войне и более опасные вещи.

— Возможно, — отозвался Билли. — Но я бы ни за что на свете не проделывал таких прыжков. Предоставим это дело старому Исайе.

Три стороны лифта были отгорожены деревянными переборками, с несколькими окнами. Четвертая сторона, обращенная к морю, оставалась открытой. Стенгэт высунулся над краем платформы и заглянул вверх. В эту минуту сверху донесся резкий металлический звук, как будто кто-то с силой ударил по толстой струне. Стенгэт увидел над собой, на расстоянии ста футов, темную мускулистую руку, протянутую к проволочному канату. Фигуры не было видно, но его внимание приковала эта голая жилистая рука, работавшая над канатом, и что-то дергавшая.

— Все в порядке, — сказал Стенгэт, и вздох облегчения вырвался из груди всех — Кто-то работает там, наверху.

— Это старый Исаия, — сказал Билли, высовывая голову. — Я узнал его руку. Что он держит? Похоже на отмычку или что-то в этом роде. Нет! Это пила.

Снова донесся металлический звук сверху. Летчик нахмурился.

— Тот же самый звук я слышал в Диксмуде, когда разорвался наш стальной канат. Что делает там этот человек? Эй, вы! Что случилось?

Барнес начал медленно спускаться по железной решетке.

— Он возвращается, — сказал Стенгэт своим встревоженным спутникам. — Все в порядке, Мэри. Успокойтесь, господа! Было бы нелепо предполагать, что он действительно хочет ослабить канат, удерживающий нас.

Показалась пара высоких сапог, кожаные брюки, затем пояс с болтающимися инструментами, мускулистые руки и, наконец, смуглое орлиное лицо рабочего. Он сбросил свою куртку, и растегнутая рубаха открывала голую, волосатую грудь. Металлический треск послышался снова. Барнес спускался не спеша и, наконец, остановился на поперечной перекладине, прислонившись спиной к балке. Он стоял, скрестив руки, и мрачно глядя из-под черных нависших бровей на сбившихся в кучку пассажиров на платформе.