Мир приключений, 1923 № 04 - страница 27

«С величайшим сожалением я должен уведомить вас, что, в силу непредвиденных обстоятельств, я не имею возможности быть сегодня вечером у вас. Однако, граф де-Сен-Врей, который передаст вам это послание, знает все мои планы и сообщит их вам. Прошу вас условиться с ним, как вы условились бы со мною самим. Да поможет нам господь. Ваш Шаролуа».

Людовик снова схватил Тристана за руку и прошептал ему на ухо:

— Чорт возьми! Мне кажется, мы наткнулись на хорошенькое дельце, приятель!

Тристан молча кивнул головой.

Де-Лотрек сел, а граф де-Сен-Врей встал и поклонился.

— Господа, — заговорил он низким голосом, — господа, от имени его светлости и своего собственного я благодарю вас за любезность и сердечный прием, а больше всего за вашу великодушную помощь, давшую мне и моим спутникам возможность проникнуть в город. Многое мы узнали. Больше всего меня радует то, что жители Парижа, очевидно, не любят человека, правящего ими. — Он указал рукой на город и до слуха собравшихся долетел отдаленный рев толпы. — Да будет его правление кратковременным! А теперь, — продолжал он более деловитым тоном, — так как нам, к сожалению, недолго придется пробыть вместе, я должен скорее выполнить свою задачу.

Он смолк и окинул взглядом каждого из сидевших за столом. Затем дрожащим от волнения голосом он продолжал;

— Господа, я говорю от имени Лиги Общего Блага. Монсиньером графом Шаролуа, монсиньором герцогом де-Берри, монсиньором герцогом Бретанским и всеми остальными организаторами и руководителями Лиги единодушно было решено, что жизнь Людовика Валуа, короля Франции, вредна для государства, и что он должен умереть в искупление многочисленных злодеяний, свершенных им и за нарушение своих торжественных обещаний и хартий; затем Лига решила, что вы, состоящие членами нашей священной Лиги и постоянно находящиеся в общении с ним, должны привести в исполнение приговор. — Таково поручение, которое его светлость и повелитель приказал мне передать вам, — закончил он. — Теперь нам остается решить, каким образом это может быть достигнуто. — Граф сел, а остальные стали переглядываться с смущенным видом.

В соседней комнате Людовик перешептывался с Тристаном. Девушка стояла неподвижно, словно статуя.

— Мы слышали достаточно, чтобы всех их перевешать, — сказал Тристан. — Не свистнуть ли мне страже?

Людовик отрицательно покачал головой.

— Нет, нет; еще не время, приятель, — ответил он. — Молчи; я очень заинтересован, — и он тихо рассмеялся.

В течение нескольких минут заговорщики переговаривались потихоньку, повидимому не будучи в состоянии решиться на что-либо, отвергая один план и рассматривая другой. Затем Сен-Врей встал и поднял руку, чтобы привлечь внимание.

— Я хочу предложить один план, — сказал он; — план этот рискован, но прост, однако эти два обстоятельства и могут способствовать его удаче. Что может быть проще следующего: испросить под каким-нибудь предлогом у короля частную аудиенцию. Вы очутились бы наедине с королем, и он мог бы безшумно покончить свою подлую жизнь. Внезапный прыжок, руки сдавили шею, кинжал в сердце — и вы могли бы тотчас же уйти. А раз вы очутились бы на улицах Парижа, вы были бы в безопасности. Ну, что вы на это скажете?

Сен-Врей сел; в течение нескольких секунд продолжалось мертвое молчание; вдруг де-Лотрек ударил рукою по столу и посмотрел на своих сотоварищей сверкающими глазами.

— Боже мой, господин граф! — воскликнул он возбужденным голосом, — план ваш превосходен. Кому придет в голову, что мы осмелимся убить Людовика в его собственном дворце? Самая опасность этого плана обеспечивает его успех.

Д’Обиньи и де-Сормак кивнули головой.

— Вы правы, — заметил первый. — План рискованный, но я не вижу, почему бы ему не удасться, — добавил второй. Де-Виллель, еще молодой человек, ничего не сказал.

— И у нас есть готовый предлог для подобной аудиенции, — дополнил де-Лотрек. — С неделю тому назад господин де-Шабейль был арестован по какому-то ничтожному поводу. Что может быть естественнее, если мы, его друзья, обратимся к королю с целью испросить ему прощение.

— Без сомнения, — заметил Сен-Врей, — никакого подозрения это возбудить не может…