Мир приключений, 1928 № 08 - страница 19
— Далече… На мельнице он обретается. Версты три за Слепцами — селом. Неудобь статья это…
Однако я настаивал. Старик стоял на своем.
— Суров он, не со всеми в беседу вступает. А прознает, что и вы из дохтурского сословия, так и вовсе не пожелает показаться.
— Так ведь я не по скотской части, — пошутил я.
— Разве что…
После целого ряда уговоров старик сдался. На другой день мы условились встретиться, чтобы совершить паломничество к прародителю Слепцовского рода.
Жил я в сельце Слепянах, куда попал в качестве врача прямо с университетской скамьи, всего две недели назад. Работы не было никакой. До прибытия на место я не мог себе представить такого рая, где не имелось бы больных. А в Слепянах их не было. Да и в окрестностях никто о них не слышал. Я подумал: зачем меня прислали в этот благодатный край? Вспоминаю. За это время я не раз сталкивался со слепыми, но так как они шли смело и уверенно, я заключил о их неполной слепоте. Мне и в голову не приходило, что это слепорожденные. Бросающуюся издали в глаза ненормальность зрительных органов я поспешно отнес к последствиям какой-либо болезни на почве нечистоплотности. Впоследствии пришлось убедиться, что чистоплотность здесь возведена в какой-то своеобразный культ.
На другой день мы с Мосеем подходили к мельнице, где обитал Слепец. Тропинка шла вдоль небольшой прозрачной реченки. Был уже слышен шум колес невидимой еще мельницы. Из за поворота, навстречу нам, показалась женская фигура. Женщина шла ходко, уверенно и держалась как-то по особенному прямо. Одета — как одеваются в этих краях: складчатая юбка синей холстинки, белая рубашечка грубого полотна. Голова не покрыта, ноги босы. В нескольких шагах от меня женщина сошла с тропинки, уступая дорогу и остановилась. Мосей, закуривая, немного поотстал. Я взглянул на женщину и тоже остановился, остановился просто потому, что ноги сами этого пожелали. Стоявшая в двух шагах девушка поразила меня никогда невиданным типом. Она была белокура, по детски круглолица, и по неживому прекрасна. Такие игрушечные безделушки встречаются среди старинного фарфора. Все в ней было тщательно, артистически выточено, лишено жизненного выражения, но гармонически цельно. Вздернутая верхняя губка, чересчур бледная, придавала лицу слегка капризное выражение. Глаза чуть-чуть выпуклые, — выражения не разобрать, — полуприкрыты синеватыми веками с длинными золотистыми ресницами. Я, поджидая Мосея, довольно долго всматривался в эти глаза и с ужасом убедился, что они меня не видят. Они не видят ничего, они — неживые! Природа не закончила свое дивное строение — веки девушки неподвижны и едва ли не приросли к хрусталикам глаз.
Пока я смотрел на эту слепую лесную фею, подошел и Мосей. Легкая тень досады мелькнула на лице девушки.
— Проходите, пожалуйста, я даю вам дорогу, — сказала она.
— Здорово, внучка, — радостно закричал дед, — здорово солнышко!
Девушка улыбнулась одними губами:
— Здравствуй, дедушка Мосей. Кто этот чужой с тобой?
— А лекарь, внучка. Лекарь, звездычка…
Я никогда не забуду целого ряда изменений лица слепой девушки при этих словах. Сначала на нем, как искра, мелькнул ужас, она побледнела до цвета своей рубашечки, губы задрожали мелкой дрожью. Затем, нежный, как заря, румянец залил фарфоровое личико. Румянец так же внезапно сбежал, как и появился. Бледно-восковое лицо приняло сухое, жесткое выражение, между бровей легла сердитая складка и девушка вопросительно повернула голову в сторону деда.
Я был в сильном недоумении: передо мною стояла живая Агния, как ее нарисовало мое воображение. Ответ Мосея разъяснил все:
— Не тот, не скотский… Людской лекарь, Фектинька, лечить нас прислан.
Старик весело рассмеялся:
— Лечить прислали, а хворых-то у нас и нетути! Вот потеха!
Я заметил, как смутилась девушка, выяснив свою ошибку.
— Это — Фектинька, внучка моя дальняя, сестричка Агнюшки, — пояснил Мосей. Погодочками они были. Эта невестится еще…
Старик нежно поцеловал девушку в голову. Фекта неловко перебирала руками фартук, застенчиво улыбаясь. Незрячие глаза смотрели куда-то вдаль, между мною и Мосем.