Мир приключений, 1928 № 09 - страница 15
— Чушь! Чушь! Ахинея! Дикая, несуразная, абсурдная фантазия! Бред помешанного, сумасшедшего!!. — раздался, покрывая гром оваций, голос профессора Брукса.
Не теория, а бред идиота, кретина! — продолжал орать Брукс, покрывая негодующий рев, свистки, неодобрительные выкрики, шиканье толпы по его адресу и, не взирая ни на что, взошел и стал рядом с Шнейдерсом…
— Многоуважаемые мистрисс и мистеры! Только сейчас я, присутствуя здесь, мог убедиться, как некий, по чрезвычайному недоразумению, имеющий звание ученого Великого Здания Точных Наук, математики и физики, на самом же деле ни что иное, как шарлатан, имел возможность беспрепятственно здесь перед гражданами, моими соотечественниками, свободными подданными великого государства Великобритании, одурачить всех дикими бредовыми идеями.
К сожалению, недостаточность требуемой в данном случае большой математической подготовки, позволила без труда убедить вас всех принять дикие, нелепые сказки за научные доктрины…
Галлюцинации какой-то мистрисс Хоу послужили ловкому корреспонденту материалом дать сообщение в газету для жадной на самые необычайные сенсации, непритязательной толпы. В погоне за увеличением тиража, газета не задумалась раздуть слухи, пущенные умелой рукой.
К величайшему и горестному сожалению, в этом вопросе оказался замешанным и ваш старый профессор, зоолог Римм. Усиленные занятия расшатали здоровье профессора и позволили ему стать жертвой массовой галюцинации. Факт появления медведя объясняется весьма просто: последний мог бежать из зверинца бродячей труппы циркачей… В данном случае, я стараюсь объяснить дело более или менее просто, но возможно, что оно обстоит иначе, и даже скорее, что все происходящее здесь является делом сторонников немца Шнейдерса, противника установленных в Ок-ском университете порядков, т. е. делом партии «немца», позвольте подчеркнуть это слово, потому что Шнейдерс — германский подданный!!!..
Буря, шум пронеслись в зале. Брань, свистки, шиканье, хлопки, стук ногами, трескотня стульев об пол, ругательства достигли своего апогея. В зале оказались среди присутствующих сторонники двух враждующих партий. Вверх летели котелки, цилиндры, трости, страшные слова, угрозы… Момент — и в зале началась потасовка.
Напрасно президиум общества старался навести порядок, напрасно председатель стучал, звонил, кричал… Все было напрасно.
Потребовалось бы вмешательство полиции. когда председателю пришла гениальная мысль. Сложив руки рупором, вскочив на стол, он обратился к обоим профессорам, стоящим за кольцом своих сторонников и мечущим молниеносные, уничтожающие взгляды:
— Предлагаю ради науки, ради установления Великой Истины, отправиться лично уважаемым профессорам, мистеру Бруксу и мистеру Шнейдерсу, обоим, на место удивительных происшествий в округе графства Б. и самим удостовериться в правдивости или лживости газетных сообщении! Тем самым тот или иной признает свою ошибку и публично должен будет принести извинение перед другим! Сейчас же предлагаю временно вспомнить о науке, соединяющей всех великих ее служителей, и подать друг другу руку примирения!..
Брукс и Шнейдерс взошли оба на кафедру. В зале воцарился постепенно порядок.
Председатель подошел к обоим и, взяв их руки, вложил одну в другую.
— Завтра два доблестных ученых отправляются ради великой цели, подвергая свои жизни опасностям, в место появления хищников и прочих удивительных явлений. Вы уже слыхали о том, что пришлось перенести нашим согражданам, членам «Общества любителей охоты». Теперь же два мирных исследователя, горя великим огнем установления правильного научного мировоззрения, бесстрашно едут, не взирая ни на что, туда же, чтобы внести новую славную страницу в Великую Книгу Знания и тем прославить еще более наш знаменитый университет и город! Да здравствуют оба профессора, Брукс и Шнейдерс!!.
Позабыв только что происшедшую потасовку, граждане Ок-да подхватили с криками «ура» обоих профессоров и вынесли их на улицу.
Еще до восхода солнца, чтобы избежать лишних проводов, профессора Брукс и и Шнейдерс выехали за город. Серый автомобиль гоночного типа профессора Шнейдерса, — последний был большим спортсменом, — легко шел по хорошо укатанному, тянувшемуся ровной лентой, шоссе.