Мир смерти - страница 25

— Успокойся, парень, — нарочно растягивая слова, произнес Вудс. — Если бы птицы отравили нас, то мы бы уже это поняли. У тебя что-то болит? Лично я никогда не ощущал себя более здоровым. Прямо жду не дождусь, когда мы продолжим путь!

— Малдун не почувствовал, — тихо сказал Бракстон.

Лоренцо и Вудс переглянулись, и Лоренцо понял, что они подумали об одном и том же: Малдун с самого начала чувствовал недомогание, даже пытался бороться с первыми галлюцинациями, но был слишком горд, чтобы рассказать об этом остальным.

— Если тебе нечем заняться, то поволнуйся лучше насчет тех «царапин», — резко сказал Вудс. — Здесь любой порез может стать смертельным. Джунгли кишат заразой, и не все болезни передаются насекомыми или грызунами. Большинство опасностей ты даже не видишь, но они постоянно окружают тебя. Эти болячки только и ждут, как бы проникнуть в тебя!

Вудс пошевелил пальцами, изображая бактерию, копошащуюся внутри Бракстона, а затем так резко сжал их в кулак, что гвардеец подскочил от неожиданности.

Катачанец рассмеялся, но Лоренцо не присоединился к веселью. Казалось, Вудсу нравилось пугать Бракстона, хотя описанная им угроза была настоящей. «Возможно, — запоздало подумал он, — в этом и крылась загадка дохлых птиц».

Маккензи нудил, чтобы они разбили лагерь — схватка, видимо, забрала у него слишком много сил, — но Грейс настаивал на продолжении марша.

— От этого места веет смертью, — проворчал он и пнул свежий птичий труп, который, даже лишившись крыльев и головы, выполз из кустов и попытался наброситься на ногу сержанта. — Одному Богу-Императору ведомо, кто попытается напасть на нас сегодня. Например, птички покрупнее.

Но Лоренцо знал, что на самом деле была еще одна причина. После атаки бойцы как-то сникли. Теперь они вели себя еще тише, поминутно озираясь по сторонам. Никто не проронил ни слова, пока обрабатывали раны обеззараживающей жидкостью и синтекожей. Даже Вудс, который сейчас мог бы вдоволь посудачить о произошедшем, казался подавленным. Как верно подметил Бракстон, им доводилось встречаться и с более страшными угрозами, но не такими, как эта. То, что птицы сражались за гранью смерти, — в этом было что-то жуткое. Катачанцы испокон веков жили по законам природы, но этой ночью эти законы были нарушены. Грейс хотел увести их подальше от проклятого места, занять чем-то другим.

— Пять минут, бойцы, — бросил он. — Заканчивайте со своими делами и уходим отсюда!

Левый глаз Ландона затек кровью, — видимо, одна из птиц успела клюнуть его кривым клювом. Майерс и Сторм прислонили салагу к дереву, обтерли лицо тампонами из аптечки и принялись накладывать на глаз повязку.

— Подумать только, — добродушно сказал Сторм, — ты и повоевать-то толком еще не успел, а уже рвешься получить увечье на всю жизнь. Что, так сильно хочешь получить кличку?

— Быть того не может, Дикарь, — отозвался Майерс, — хоть он и салага, но не даст себе выбить глаз — как-никак один Одноглазый у нас уже есть.

— Точно, — с напускной серьезностью согласился Сторм, — двух таких быть не может.

Ландон улыбнулся, но тут же скривился от боли. У Лоренцо внутри похолодело. Он знал, что Майерс и Сторм всего лишь старались подбодрить парня, но на мгновение он испугался, что салага заработает прозвище раньше его. Лоренцо тут же отогнал эту мысль и выругал себя: его товарищ был ранен и нуждался в помощи. А если бы вместо Ландона в грязи сейчас валялся Лоренцо, задаваясь вопросом, сможет ли он еще когда-нибудь видеть обоими глазами?

Армстронг обрабатывал глубокий порез на руке, алевший среди переплетения старых шрамов. Он зашивал его иголкой, зажав во рту палку, чтобы не закричать от боли. Но как только Грейс скомандовал подъем, Армстронг, как и все остальные, поднялся на ноги и лихо забросил рюкзак за спину.

Маккензи понял, что сержант был прав, поэтому не стал спорить. Но от Лоренцо не укрылся взгляд комиссара: ему определенно не нравилось то, что катачанцы во всем подчинялись своему сержанту, а не старшему по званию офицеру. Ничего, кроме проблем, это не сулило.

Через полтора часа, когда джунгли вокруг слегка поредели, Грейс замер и приказал всем замолчать. Какую-то секунду он внимательно вслушивался, а затем заявил, что это место не хуже любого другого. Бракстон сбросил с себя рюкзак и с тяжелым вздохом повалился на землю, но тут же с виноватым видом снова встал, увидев, что катачанцы взялись за работу. Первым делом они выкосили все растения, которые могли оказаться опасными. Доновиц заметил притаившегося за деревом жгучеплюя. Они прочесали подлесок, и Майерс наткнулся на древесную ящерицу. Та метнулась ему в пах, подскочив куда выше, чем Лоренцо мог себе представить, но Майерс одним взмахом ножа рассек ее прямо в воздухе.