Мир темных - страница 50
— Простите, уважаемая дин. — Послышалось рядом с ней.
Сенти кашлянул и выгнул брови. Мол, милейшая, Вы еще долго будете сидеть на мне? И правда, Милена продолжала обхватывать его талию ногами, только теперь они сидели на полу, еще и в обнимку.
— Признаться, я рад Вашей находчивости, — они встретились глазами, — и рад, что поспособствовал, но не могли бы Вы слезть с меня?
— Конечно! — Милена хмыкнула и встала, одернув платье и спрятав чулки.
На ее голос он вздрогнул. Испытующий взгляд ничего не дал. Он не узнал ее, как и предполагалось. Эмиса с Тэймуром, живехонькие, поднялись и кинулись к выходу, бросив по пути:
— Там что-то происходит!
Минилюды кинулись за ними, и часть гномов, которые вбежали, когда темное чудовище распалось.
— Пайка, где Сьерра?
— Эту гадину съело чудовище. Она эльфийка, представляешь? Я этого не знала!
Милена тем временем думала, сказать им, что это она, или нет. Поверят ли?
Честр и Палу появились в самый подходящий момент, когда она только открыла рот. Они неслись по коридору вдоль колонн и притормозили, завидев их.
— Пайка, Сенти! — Палу направился к ним.
Тут окно разбилось, и влетело несколько великанов, камнем упав на пол. Водники так разбуяниF3 появились в самый подходящий момент, когда она только открыла рот. Они неслись по коридору вдоль колонн и притормозили, завидев их.
— Пайка, Сенти! — Палу направился к ним.
Тут окно разбилос%0иглядывает за хозяином, Рэми — за Бэсси. И ведь нашла его! Водники огромными синими силуэтами прохаживались и дрались в крайних случаях, когда темные или кумияры внизу наглели, тыча в них чем попало и сыпя угрозами, — тогда разбегайся кто куда. Женщин среди водников не было, даже великаны тряслись от страха при виде их рослости и мощи. Но больше удивили деревья, выросшие из-под земли и разбрасывающие своими ветками всех, кто был с темной душой. А потом разносилась песня дриад, отчего темных начинало корежить, и их тут же поражали.
Ву Лэн дрался с Арумиэлем не на жизнь, а на смерть. Они кружились и перепрыгивали по низким крышам рабочих пристроек дворца. Битва продолжалась, и казалось, ей нет конца и края.
Вот уже день клонится к вечеру, и силы на исходе.
— Сенти, ты куда?! — Крикнул Палу, когда тот рванул во дворец.
— Я должен все-таки ее найти!
Милена видела их теперь издалека, как вдруг огромная черная лента высвободилась, направляясь в их сторону. Девушка кинулась к ним, на ходу крича, но ее среди этого шума не было слышно. И вот лента острым лезвием проносится, вонзаясь Палу в руку, тот вскрикнул, на что Сенти обернулся, и следом черная стрела пронзила ему грудь!
Все стихло… словно оглохнув, Милена неслась, не слыша свой голос и плач. Вторую стрелу она перехватила у головы Палу, но следующую поймала сама. Бок пронзила такая боль, что в глазах потемнело, и она медленно осела на землю. Шум борьбы совсем стих, когда ее подхватили чьи-то руки.
Дым окутывал и проникал в ноздри, маня и будоража. Вкусно как! Запах жареного мяса напомнил ей те моменты, когда они всей мирной компанией покоряли свободные земли, и не только.
— Она приходит в себя. — Голос Пайки, заботливый и добрый. Как же она по ней соскучилась!
Слышались и другие голоса, много разного шума и запахов, смех…
Люди смеются? Это странно, учитывая последние моменты. Сенти! Эта мысль громом пронзила и заставила окончательно прийти в себя. Девушка разом села и тяжело задышала, как от кошмарного сна. А острая боль в боку пронзила все тело, и она застонала.
— Что ты, милая! — Пайка подлетела к ней с чашкой воды в руке. — На-ка, выпей.
— Все живы?
— А кого тебе надо?
Милена лежала в палатке на шкурах, и из приоткрытого полотна доносились шум и запахи. Девушка попыталась встать.
— Ты куда?
— Сенти…
— Тот, кого ты спасла? Жив он, благодаря милости светлых. Если бы вторая стрела угодила ему в грудь, он бы на месте умер, и никто бы его не спас. А так… Палу все рассказал. Он же тебя сюда и притащил. Вернее, ему помогали.
— Война окончена?
— Что ты! — Женщина махнула рукой. — В самом разгаре. Тут либо ты, либо тебя, не иначе. Ложись. Этот лагерь устроили для раненых и тех, кто принял первый бой, ну, и уставших. Ложись, я скоро приду.