Мир Успеха - страница 26

— Хорош! Ай! Всё-всё! Чёрт! Ты реально мангуст или, скорее, обезьяна. Сдаюсь. — Винни (прозвище, которым наградил его Рик в честь Винни-Пуха) отошёл от парня, выставившего перед собой указательные пальцы, словно дула пистолетов, и присел за свой компьютерный стол. — Давай, рассказывай свои небылицы. А я потом поведаю историю о том, как ко мне приходили «люди в чёрном».

Следующий час пролетел незаметно. Оно и понятно. Такой фанат игр как Грейсон слушал истории друга, открыв рот, и переспрашивал, если что было непонятно. На этой почве они и стали друзьями: оба жадные до легенд, мифов и загадок, которыми напичканы современные игры. Рик детально расписывал, что видел и чувствовал в пещерах, какие ему встречались мобы, как и чем живут местные.

После пришёл черёд Рикки слушать о том, что произошло после его исчезновения. Грейсон, впечатлённый рассказами друга, начал привирать, что гости явились к нему чуть ли не с лазерными пушками.

Но, отхватив от Рика очередной удар под ребра, быстро поведал, как двое амбалов заявились к нему среди ночи, трясли перед носом документами и угрожали каким-то министерством, в которое Рик просто обязан был явиться по возвращении.

Так же он не забыл рассказать про странный прибор. Естественно, таинственный механизм, позволяющий заглядывать в прошлое, был гораздо интереснее какого-то там министерства и его агентов, поэтому парни долго ещё строили догадки, как тот работает.

Теперь, зная, что существует другая «Земля», и сложив картину воедино, они примерно догадывались о теориях, на которых могло быть сконструировано то устройство.

— Ну так что? Ты пойдёшь к ним?

— Честно говоря, не очень хочется. Может, лучше дождаться, когда они сами явятся?

— А как же твои родители? Диана? — Услышав это имя, Рикки дернулся и нахмурился, а его друг тем временем продолжал. — Я ведь сказал, что теперь все твои друзья и родственники у них на карандаше.

— Ну, за родителей я точно спокоен. Они те ещё фрики. Даже если им сообщат, что их сына засосало в иное измерение, единственное, о чем они спросят: можно ли им тоже как-нибудь отправиться следом!

— Ах-ха… — Грейс, посмеявшись от пародии на отца Рикки, ответил: — Слушай, дело, конечно, твоё, но это всё-таки госструктура. Не думаю, что стоит их игнорировать.

— Может, ты и прав. М-м, о-кей, тогда, думаю, не стоит откладывать. Схожу прямо сейчас. Ты со мной?

— Не, Рик, ты лучше, знаешь что, зарисуй-ка мне те символы, что видел на камнях. И имя того мужика, что забрал дневник, напиши. Я пошарюсь в сети, может, что и найду.

—  Хорошая мысль. Я быстро смотаюсь и присоединюсь к тебе. Может, и правда сработает! Учитывая, что в их мире есть латынь, не удивлюсь, если эти знаки окажутся какой-нибудь древней письменностью нашего мира.

Министерство, куда пригласили Рикки, оказалось большим зеркальным зданием в центре города. Архитектура показалась ему знакомой и почему-то ассоциировалась с некоторыми строениями мира Эхо. Заранее позвонив и предупредив о своём визите, Рикки смог избежать обычных для всякого рода министерств проволочек.

Его быстро и вежливо проводили на двенадцатый этаж к кабинету с массивной деревянной дверью. Мраморные полы, кованые перила лестниц, дорогие люстры и мебель, мягкие ковровые дорожки — это лишь малая часть богатого убранства, что он встречал на своём пути.

Всё здесь буквально кричало, что это министерство — далеко не обычная контора, а попадающиеся навстречу дорого одетые, представительные люди меньше всего напоминали рядовых госслужащих. Впоследствии парень убедился в этом на все сто.

Встреча прошла быстро, и к Рикку обращались вполне вежливо. Свелось все к тому, что парень получил заманчивое на первый взгляд предложение. А точнее, ему предложили присоединиться к университету «Олимп» и работать на его благо и процветание в качестве уникального узконаправленного специалиста по одной из десяти профессий на выбор.

Всё, что от него требовалось, — это качаться в мире Эхо, а на заработанные очки покупать знания строго из одной области.

Суровый брюнет, приходивший в ночь первого перехода, показал себя уверенным профессионалом, а вовсе не таким страшным, как описывал Грейс. Мужчина рассказывал всё чётко и по делу.