Миражи - страница 12

стр.

Не дожидаясь ответа, он помчался за машиной.


Что бы Юки ни замышляла, она всеми силами избегала Лорел.

Поначалу казалось, что она стесняется: при любой попытке подойти бормотала извинения и немедленно скрывалась. Когда Лорел ограничивалась улыбкой при встрече, Юки делала вид, что ничего не замечает. К четвергу она почти перестала показываться на глаза, и Лорел начала терять терпение. Перед разговором с Джеймисоном надо было хоть что-то узнать о Юки, однако неуловимая фея расстраивала все планы.

В пятницу утром, не обнаружив Тамани в кабинете истории, Лорел заволновалась. К счастью, он влетел в класс через секунду после звонка. Миссис Хармс не поставила отметку об опоздании, но подняла бровь, как бы говоря: «Вот в следующий раз…»

— Шар не берет трубку, — прошипел Тамани, как только миссис Хармс отвернулась к доске.

Лорел обеспокоенно взглянула на него.

— Совсем?

— Совсем. — Тамани заерзал на стуле. — Может, и не страшно, — добавил он, словно пытался себя успокоить. — Шар не переносит телефон. Говорит, не дело нам использовать человеческие технологии — от них одни неприятности. Скорее всего, не отвечает из принципа. Но… если что-то случилось? Мы ведь все равно поедем, правда?

— Да, — серьезно ответила Лорел, — Я рассказала родителям и все такое. Надо ехать.

— Прекрасно! — Голос Тамани звучал скорее взволнованно, чем обрадовано.

— А мы будем искать Джеймисона? — спросила она.

Тамани замялся. Лорел вопросительно посмотрела на него.

— Не знаю. Шар категорически против того, чтобы открывать врата лишний раз — особенно без предупреждения.

— Мы непременно должны повидаться с Джеймисоном, — настойчиво зашептала Лорел. — Разве мы не за этим едем?

Тамани бросил на нее странный, как будто злой взгляд.

— Ты — да, за этим, — буркнул он, повернулся к доске и начал рассеянно выводить в тетради каракули. Лорел писала конспект и периодически пыталась посмотреть Тамани в глаза, но он упорно отворачивался. Что она такого сказала?

Как только прозвенел звонок, Тамани, не оглядываясь, выскочил за дверь. Послышались ворчание и возня. Вытянув шею, Лорел увидела Дэвида и Тамани, стоящих лицом к лицу. На полу валялось несколько книг.

— Извини, — буркнул Дэвид. — Не заметил тебя.

Тамани сверкнул глазами, затем опустил голову и, пробормотав извинения, выскользнул в коридор.

— Что это вы? — спросила Лорел.

— Случайно. Прозвенел звонок, и он пулей вылетел из класса. Я не успел отойти. — Поколебавшись, Дэвид добавил: — У него невеселый вид.

— На меня разозлился, — вздохнула Лорел. Тамани уже затерялся в толпе. — Не знаю почему.

— Что-то случилось?

По дороге к раздевалке Лорел пересказала разговор. В этом году их шкафчики находились рядом. Все-таки у выпускников есть свои преимущества.

— Может, дело в том, что я несильно волнуюсь о Шаре?

Дэвид помолчал.

— Возможно… Ты ведь сердишься, когда он не беспокоится обо мне? Или о Челси?

— Это разные вещи. Тамани не переживает о тебе, потому что ты ему до лампочки. — Лорел душил гнев: она-то знала, что Тамани вообще презирает людей. — Я не волнуюсь за Шара, потому что он в состоянии позаботиться о себе. Тут дело в уважении…

— Понимаю, но если Тамани волнуется… — Дэвид понизил голос. — Может, и тебе стоит?

В его словах была доля истины, и Лорел почувствовала, как старая обида отпускает — правда, временно.

— Ты прав, мне надо извиниться.

— Сегодня у тебя на это масса времени, — нарочито беззаботно сказал Дэвид.

Лорел засмеялась и притворно ахнула:

— Ты что, ревнуешь?

— Нет! Ну то есть я люблю проводить день с тобой, так что из-за этого, пожалуй, ревную. Жаль, что я не могу поехать с вами. — Он помолчал и добавил невинным голосом: — Я мог бы подождать в машине.

— Вряд ли это разумно, — тихо сказала Лорел, вспоминая недавний разговор с Тамани. — Мы и так собираемся в Авалон без предупреждения. Если еще тебя возьмем, стражи и вовсе рассвирепеют.

— Ладно. — Дэвид снова помолчал, затем нагнулся к ней и громким шепотом сказал: — Как бы я хотел пройти сквозь врата с тобой!

У Лорел комок подступил к горлу. Авалон — единственное, что всегда будет их разделять. И дело не в том, что феи не пропустят Дэвида во врата, — невозможно представить, как его примут, даже если позволят войти.