Мирка - страница 25
— Но как? — спросил Майкл.
— Как это «как»? — Петр в недоумении растрепал волосы. — А как ездят в такие места? Как-нибудь туда попадем.
— Но, дорогой, ведь это организует не родительский комитет и не ЧСМ, — заметил спокойно Майкл. — Это мы должны организовать сами.
Петр притворился, что на него свалилась непомерная тяжесть.
У Мака снова зачесался язык, он уже было хотел похвалиться своим мотороллером, но вовремя опомнился.
— Если бы достать машину…
Лицо Петра медленно прояснялось, на губах заиграла блаженная улыбка. А пока оно так прояснялось, Мак соображал, кто же все-таки поедет. Майкл и Петр, конечно, Мирка, возможно, и другой Петр и Камила. Когда он вспомнил о втором Петре, лицо первого Петра просияло от счастливой идеи, которая пришла ему в голову.
— Дядя! — ликовал он. — Ребята, у него «татра»!
— Что дядя? — в один голос спросили Мак и Майкл.
— У дяди есть машина, у дяди Коларжа.
— И он нас отвезет?
— Еще чего захотели! — возмутился Петр.
— А одолжить?
— Вы в своем уме! Дядя Коларж — и одолжит, вы меня уморите!
У Майкла было желание запустить в Петра подушкой, лежавшей у него за спиной.
— Так что же тогда с твоим дядей? — крикнул Мак. Он схватил Петра за рукав и притянул к тахте; он был взбешен.
— Спокойствие, господа, спокойствие! — сказал Петр с очаровательной улыбкой. — Дяди нет, но машина есть. Дядя отдыхает в Болгарии, машина отдыхает в гараже. Ключ от гаража у нас!
Это уже было что-то, это попахивало приключением.
— А тетушка? — спросил Майкл.
— В Болгарии.
— А детки?
— Деточек у дядюшки нет.
Это надо как следует обмозговать, решили Майкл с Маком. Призадумались. Размышляли довольно долго.
Петра это очень удивило.
— А ты уже на этой машине когда-нибудь ездил? — нарушил тишину Мак.
— Ясное дело. — Петр произнес это так убедительно, что ребята не усомнились в правдивости его слов.
Мак закусил губы. Ему показалось, что решение всей затеи зависит от него.
«Мирку он посадит возле себя на переднем сиденье. Но все равно это опасно. Петр не видит дальше собственного носа. С машиной я справлюсь: что я ее не сломаю — это ясно. Но как быть с бумагами? Нарвемся на автоинспекцию — и пропали. Что будет с мамой? Нет, так дело не пойдет… О Господи, опять мне что-то лезет в голову! Пусть они меня оставят в покое. Я хочу полететь на своем моторе». На секунду он ощутил, будто ветер ударил в лицо и перед ним мелькнул белый край тумбы.
Мак посмотрел на ребят. Петр снова сидел на полу со скрещенными ногами и с улыбкой рассматривал лица своих приятелей. Он не понимал, почему они так колеблются.
«Если бы дядя был в Праге, тут и мечтать не стоило бы. Он носится со своим «спартачком», как с больным ребенком. Но ведь его нет. А если узнают? Отец меня пристукнет. Он представил себе, как дядя начищает своего «спартачка», чуть ли не целует его в радиатор. На него это так похоже», — подумал Петр.
Петру нравилось ездить на машине. Скорость пробуждала в нем победоносные чувства повелителя материи и времени. Именно во время езды в голову приходили красивые обороты, смелые сравнения, которые…
— Ну так как, ребята? — сказал он ободряюще.
«Все бессмысленно, — упрямо убеждал себя Майкл. — Петру приходит в голову черт знает что, а Мак, как почувствует запах бензина, сходит с ума! Ездить он умеет, в этом я уверен. Но, дьявольщина, ведь это же воровство! А что, если узнают? Меня выгонят из школы, это точно, и прощайте самолеты. Из-за такой глупости».
— Господа, я думаю… — медленно произнес он, но Мак остановил его решительным жестом руки:
— Над этим надо как следует подумать!
«Я не могу оставить ребят на бобах и выставляться на тарахтелке. Поеду в другой раз, а сейчас я должен быть с ними, иначе они скажут, что я дрянь и что боюсь. Здесь дело в маме, чтобы случайно…»
— Ребята, послушайте, водить умею только я…
— Что ты, Мак, перед нами ломаешься, ну, что? — разозлился Майкл.
— Никто ничего не узнает, — успокоил их Петр. — Мама в гараже была вчера, а по воскресеньям она ездит к бабушке. И дядя ничего не узнает.
«Мне следовало бы помолчать. А если мы встретим кого-нибудь знакомого и он расскажет дяде, что видел его машину в воскресенье на Карловарском шоссе? Ну, дядя-то ездит самое большее со скоростью сорок километров, любой велосипедист его обгонит. А Мак так бы приналег, что в ушах засвистело бы…»