Миросоздатель - страница 12

Понимая, что так может продолжаться вечно, ученик Арханиуса заозирался, пытаясь найти первопричину появлений этих уродцев.

Та дверь, к которой так стремился Денисов, оказалась полуоткрытой. Из проёма осторожно выглядывала худенькая, маленькая женщина. Стрижка каре каштановых волос. Губы накрашены красной помадой. Футболка с глубоким вырезом. На шее серебряный крестик. Синие, потёртые джинсы, закатанные до колен. На запястье часы с маленьким циферблатом, но зато с длинным ремешком, обмотавшим худую руку шесть раз. На другой руке множество браслетов из бисера красного цвета. Фигуркой женщина походила на Пэтру, ученицу Арханиуса, но в отличие от китаянки имела славянскую внешность.

Мартин узнал своего оппонента. Великий Маг Надежда. Соотечественница из Украины. Живёт в Цитадели чуть больше двух с половиной сотен лет. Специализируется на магии жизни. Направление — химерология.

В досье, собранном Арханиусом, значилось, что Надежда — позитивный, компанейский человек. Молодёжи, особенно ученикам, она нравится. На занятиях любую неудачу своих подопечных женщина легко превращает в весёлую шутку, и благодаря её задорному смеху даже самый опечаленный ученик начинает улыбаться. В общем, не наставник, а "пэрсик"!

С другой стороны, старшее поколение Великих Магов относится к ней с прохладцей. Надежда — довольно посредственная магиня. По их убеждению, получив звание "Великий Маг", женщина перестала расти. Ни одного серьёзного эксперимента, ни одного совместного исследования. Надежда работает в лаборатории одна, изредка подключая к работе своих студентов.

Она за всё время не предоставила комиссии Цитадели ни единого ноу-хау. Понятное дело, иждивенцев никто не любит. Великие Маги боготворят прогресс, и если кто-то не толкает магическую науку вперёд, такой чародей быстро оказывается за бортом…

Денисов рассматривал дело этой женщины не потому, что Надежда пыталась его убить, а просто из-за красивой внешности Великого Мага. Да к тому же она ещё и его соотечественница. Мартин даже подумывал замутить с ней отношения, но вскоре от этой идеи отказался. Алёна, на его взгляд, гораздо симпатичней и гораздо доступней, чем почти трёхсотлетний Великий Маг.

— Здравствуйте! — улыбнулся Мартин, отгораживаясь от краснокожих уродцев следующей стеной.

Женщина только нахмурилась, и, сорвав один браслет, запустила жменю бисера в парня с бакенбардами. И где её позитив? Где задорный смех? Где то очарование, которым она подкупает учеников?

— Ну что ж вы так грубо, Надежда! — покачал головой Денисов, когда бисеринки растворились в его "серебристой майке". — Давайте дружить!

Вместо ответа Великий Маг крутанулась на месте. Следующий браслет распался на части. Горсть бисера подкатилась вплотную к парню, на ходу превращаясь в однородную, красную, шевелящуюся массу. Приглядевшись, Мартин с омерзением опознал там длинных глистов. Сзади возник гнусавый бубнёж. Снова появились тринадцать красных уродцев. Несколько бисеринок в воздухе раздулись как на дрожжах и превратились в красных птичек, очень похожих на воробьёв. Вот так одним взмахом руки Надежда активировала несколько заклятий. И пусть это домашние заготовки, но скорость впечатляет. Денисову повезло воочию увидеть работу опытного химеролога.

Правда все потуги чародейки пошли насмарку. Мартин передвигается в коконе серебра, а негаторская энергия не пропускает ни одного заклятья, даже заклятья Великого Мага.

Под ногами противно зашипело — глисты при соприкосновении с антиподом превращались в красноватый дымок. Сзади взвыли черти. Их острые когти обломались о негаторский щит. Воробьи оказались чуть умнее: сами не полезли, решили с высоты закидать человека тонкими прутиками, ежесекундно появляющимися у них в лапках и взрывающимися при соприкосновении с антимагией.

Денисов который раз поразился ограниченности некоторых чародеев Цитадели. Они настолько привыкли к магии, что волшба стала заменять им всё. Хорошо ещё столовая работает на настоящих продуктах, а то с Великих Магов сталось бы употреблять магически созданные организмы. Хотя многие наставники давно могут обходиться без еды, но продолжают питаться в столовой. Дело привычки.