Мировая история и социальный интеллект - страница 44

модель совершенной конкуренции, но никто не говорит о том, что всех

ее конкурентов нужно отправить в корзину).

В свою очередь, возражение: дескать, исторически большая часть

конфликтов происходила внутри цивилизаций, принять довольно

сложно, ведь в прошлом мир был менее глобализован, вследствие чего

большая часть конфликтов естественным образом происходила внутри

цивилизаций. Кроме этого, отвечая критикам, Хантингтон приводит

новый расширенный список конфликтов и событий самого последнего

времени, подтверждающий частоту, ожесточенность и

продолжительность

конфликтов

между

государствами,

принадлежащими разным цивилизациям (события на Балканах,

Закавказье и т.д.). Что касается того, что основными действующими

силами в мировой политике остаются национальные государства, то

Хантингтон и не думал ставить это под сомнение; он лишь говорит, что

если они ранее определяли свои интересы и свою идентичность,

преимущественно, через идеологию и гораздо реже, через свою

принадлежность к той или иной цивилизации, то теперь они, наоборот,

как правило определяют свою идентичность в цивилизационных

понятиях. Наш сегодняшний мир “состоит из перекрывающих друг друга

группировок государств, соединенных вместе общностью истории,

культуры, языка, расположения и учреждений. На более широком

уровне подобные объединения и представляют собой цивилизации.

Отрицать их существование значит отрицать реальные основы

человеческого бытия”.

В свою очередь усиливающаяся глобальная интеграция в

экономической и информационной сферах не только объединяет мир и

позволяет решать проблемы бедности, но и увеличивает потребность и

силу культурной идентификации. Скажем, если раньше рядовой житель

Франции воспринимал себя как француза, то теперь, путешествуя по

миру или сталкиваясь с представителями других цивилизаций у себя

дома, он все чаще ощущает себя еще и европейцем.

Возращение, согласно которому западная массовая культура

существенно изменила множество не-западных культур, так же

отвергается. Хантингтон полагает, несмотря на то, что европейская

колонизация и последующая американская гегемония распространили

западную культуру по всему миру, теперь, после распада колониальной

системы и ослабления американского влияния, самоутверждаются

местные нравы и обычаи, а остатки западной культуры подвергаются

эрозии. В свою очередь, процесс экономической модернизации не

приводит к принятию ценностей западной культуры (вестернизации).

Конечно, модель «столкновения цивилизаций» не может объяснить

такие факты международной политики как тесное военное и

дипломатическое сотрудничество между Тайванем и США, последних с

Саудовской Аравией или вступление нескольких восточно-европейских

православных государств в Европейский Союз и, в особенности, их

присоединение к североатлантической системе коллективной

безопасности. Но в целом она гораздо более реалистична, нежели

концепция «конца истории» Фукуямы. Косвенно это подтверждает и тот

исторический факт, что со времени окончания Второй мировой войны

численность независимых государств выросла значительнее, нежели

увеличилось число устойчивых либеральных демократий. Очевидно,

что экономический рост в не-западном мире, обеспечивающий

удовлетворение наиболее насущных человеческих потребностей в

пище, крове и квалифицированной медицинской помощи скорее

усиливает потребность говорить и писать на родном языке, жить

согласно своим обычаям и традициям, нежели способствует появлению

и закреплению либеральной демократии.

Если говорить о восприятии в мире концепций Фукуямы и Хантингтона и

реакции на них, то первая была с одобрением воспринята как

прозападными кругами в не-западных странах, так и сторонниками

распространения демократии в западном мире, в том числе и такими,

как Джордж Буш-младший. И как бы Фукуяма не пытался

дистанцироваться от его политики, обвиняя американскую

администрацию в некомпетентности и дискредитации демократической

идеи в не-западном мире, модель «конца истории», утверждающая, что

государства и правительства способны воздействовать на культуры

своих народов, и возвещающая о постепенном расширении «зоны