Мировая революция 2.0 - страница 23
Однако из Москвы скомандовали: поддержать! Международный отдел ЦК КПСС дал команду Всеобщей конфедерации труда. Тогда крупнейшая профсоюзная организация Франции объявила забастовку. В результате в конце мая более десяти миллионов французов – практически весь пролетариат – бастовали.
Уже 13 мая в Париже прошла 300-тысячная демонстрация из студентов и рабочих. Чего они требовали? Прекращения полицейских репрессий, демократизации высшей школы, отставки министра внутренних дел и префекта парижской полиции. Здесь же они требовали отставки де Голля – мол, правит слишком долго. Зазвучало: «Десяти лет достаточно!», «Прощай, де Голль!», «Де Голля – в богадельню!». Слышались призывы захватить президентский Елисейский дворец. Все это сопровождалось началом всеобщей забастовки в стране, что сильно напоминало аналогичные события в России осенью 1905 года. Де Голля откровенно валили. Страна была парализована: стали останавливаться предприятия и транспорт, буржуа побежали за границу. Банки закрылись. Радио и телевидение – и те действовали с перебоями.
14 мая рабочие компании «Сюд-Авиасьон» в Нанте захватили – по примеру студентов в Париже – свое предприятие. Захваты предприятий пошли по всей Франции как лесной пожар. Где захватов не было, там вспыхивали забастовки.
15 мая гошисты-студенты заняли театор «Одеон», сделав его дискуссионным клубом. Они навели порядок в изгаженной анархистами Сорбонне и даже назначили управляющий «оккупационный комитет» о пятнадцати человек. Хотя – насмотревшись на маоистских хунвейбинов – они меняли состав комитета каждый день. Чтобы его члены не подверглись «бюрократическому перерождению».
Гошисты заклеили университет, Латинский квартал и «Одеон» своими лозунгами:
«Запрещается запрещать!»,
«Будьте реалистами – требуйте невозможного! (Че Гевара)»,
«Секс – это прекрасно! (Мао Цзэ-дун)»,
«Воображение – к власти!»,
«Все – и немедленно!»,
«Забудь все, чему тебя учили – начни мечтать!»,
«Анархия – это я»,
«Реформизм – это современный мазохизм»,
«Распахните окна ваших сердец!»,
«Нельзя влюбиться в прирост промышленного производства!»,
«Границы – это репрессии»,
«Освобождение человека должно быть тотальным, либо его не будет совсем»,
«Нет экзаменам!»,
«Я люблю вас! Скажите это булыжникам мостовых!»,
«Все хорошо: дважды два уже не четыре»,
«Революция должна произойти до того, как она станет реальностью»,
«Быть свободным в 68-м – значит творить!»,
«Вы устарели, профессора!»,
«Революцию не делают в галстуках»,
«Старый крот истории, наконец, вылез – в Сорбонне (телеграмма от доктора Маркса)»,
«Структуры для людей, а не люди для структур!»,
«Оргазм – здесь и сейчас!»,
«Университеты – студентам, заводы – рабочим, радио – журналистам, власть – всем!».
К 17 мая захваты студентами университетов стали повальными, в руках рабочих оказалось полсотни предприятий. Стачки охватили телеграф, телефон, почту, общественный транспорт. Бастовали 10 миллионов человек. Казалось, все рушится. Рабочие требовали повысить зарплату и минимальную ставку оплаты труда, улучшить условия работы, соблюдать права профсоюзов.
Пытаясь что-то предпринять, власти 22 мая высылают из страны Кон-Бендита. В ответ в ночь с 23 на 24 мая гошисты учиняют в Латинском квартале «ночь мятежа». Начинаются схватки на баррикадах, загорается Парижская биржа. 24-го мая де Голль предлагает провести референдум об участии рабочих в управлении предприятиями.
Как гласят наши устные источники, решение на проведение всеобщей французской забастовки принималось в Москве, на самом высоком уровне. И если американцы только подтолкнули де Голля, Москва стала работать на его свержение, поставив ему первоклассную подножку. Люди в ЦК КПСС и в американском ЦРУ действовали рука об руку. Таким образом уничтожали человека, который мог изменить ход истории, причем в русских интересах. Верхушка советской компартии работала в данном случае на Америку.
Самое интересное, что перед СССР в то же самое время стояла задача подавления «Пражской весны» в Чехословакии (войска введут в нее в августе 1968-го) – и в данном случае нужно было помочь де Голлю разобраться с бунтами внутри страны. Но тут уж явная интеллектуальная зависимость советских верхов от Запада роль сыграла. (Это – отдельная тема).