Мировой капитализм и план Дауэса - страница 13

.

Честь буржуазной науки пытался спасти — в эпоху мирных переговоров — только один экономист, не пожелавший принять участие в выработке планов грабежа Германии. Это — Кейнс. Еще в своей первой книге — «Экономические последствия Версальского мира», — вышедшей в 1920 году, он писал: «Представляется вполне очевидным, что Германия может каждый год производить платеж в течение известного срока только в том случае, если ей удастся сократить ввоз и увеличить вывоз и, таким образом, создать благоприятный торговый баланс, дающий возможность платежей за границу. Германия, в конце концов, может заплатить товарами, и только товарами, при чем не играет роли, будут ли эти товары непосредственно доставлены союзникам или проданы нейтральным странам, а полученные здесь кредиты переданы затем союзникам. Наиболее прочную основу для определения размеров этого процесса можно найти посредством рассмотрения ее торговых отчетов довоенного времени». И вот, на основании анализа торгового баланса Германии, Кейнс приходит к следующему заключению: «Принимая во внимание все способы платежа, т. е. имущество, подлежащее непосредственной передаче, уступленную Германией собственность и ежегодные взносы, мы получаем 2.000.000.000 фунтов (около 40 мрд. марок), как максимальную сумму. Я не думаю, чтобы при настоящих условиях Германия могла заплатить так много».

Если вспомнить, что стоимость переданного Германией имущества, товаров и уступленной собственности, по вычислениям Брентано, составляла сумму около тридцати пяти миллиардов марок к 1922 г. (кроме ежегодных платежей и натуральных поставок), то на долю чистых платежей, согласно Кейнсу, должно было остаться не больше пяти мрд. марок. как максимум. Но возможно, что цифры Брентано несколько преувеличены. По другим данным, которые считаются ближе к действительности, общий размер сумм, уплаченных Германией, в 1922 г. составлял 25–26 мрд. марок. Даже, если исходить из этих цифр, то остаток, подлежащий уплате, не должен превышать 14–15 мрд. марок. Но на такой сумме «плана Дауэса» не построишь.

Голос Кейнса остался гласом вопиющего в пустыне. На конференциях Антанты господствовал лозунг «Le bûche payera tout» — бош (немец) все заплатит. Но упрямые факты не так легко дают себя игнорировать. И фактическая судьба репарационного вопроса целиком подтвердила анализ, данный Кейнсом[4].

В 1923 году вопрос, поставленный Кейнсом, получил еще более отчетливую и резкую формулировку в работе американского экономиста Мультона «German's capacity to pay». (Платежеспособность Германии). Основные выводы этой работы были повторены затем автором в другой работе, посвященной разбору дауэсовского плана. Мультон с особой выпуклостью представил проблему трансферта, как самостоятельную, проблему, отнюдь не связанную с общим вопросом о платежеспобности. Он допускает теоретическую возможность извлечения платежей из населения мерами бюджетного характера, но решительно отрицает возможность перевода этих платежей за границу. Последнее зависит исключительно от состояния расчетного баланса, а так как Германия лишилась почти всех статей своего так называемого невидимого экспорта (доходы торгового флота, прибыли с капиталов, вложенных за границей, и т. д.), то вопрос о ее платежеспособности сводится к вопросу об активности ее торгового баланса. На основании подробного анализа германского торгового баланса, Мультон приходит к следующему выводу: для покрытия необходимейших расходов, по импорту сырья, полуфабрикатов и пищевых продуктов из-за границы (⅕ часть германского населения кормится за счет импортируемых продуктов) Германия должна вывозить на сумму не менее 14 мрд. марок по современным ценам. Только излишек экспорта сверх этой суммы может пойти на уплату репараций. Если обратиться к довоенным цифрам, то окажется, во-первых, что германский торговый баланс всегда почти был пассивен (пассивы покрывались за счет активов других статей, невидимого экспорта), во-вторых, средний вывоз за 1909-13 г, при пересчете на послевоенные цены составлял 13.200 млн. марок. Что же касается послевоенных лет, то, например, в 1923 г. экспорт Германии, сравнившись впервые с импортом, составил всего 6,1 мрд. марок, а 1924 год снова характеризуется резкой пассивность торгового баланса Германии