Мирской учет - страница 8

на деньги-то, собранные на новую икону, дом тесом обшил — а? Вместо царского-то портрета полы выкрасил… а?.. А-а-ах! Максим Арефьич! ведь ты учетчик — что ж молчишь-то! аль и тут тебе деньгами рот замазали? а?..

— Мы об этих делах спросим с хозяев, а не с работника, — спокойно отвечал Максим Арефьич, — деньги-то на царский облик и икону не писарь сбирал, а ты: ты же о ту пору и на поправку дорог сбирал. По мирскому приговору ты по два рубля тогда с души собрал; с 1713 душ, добры люди говорят, 3426 рублев. На экие деньги дорогу на десять лет можно выправить, а как ты ее выправил?

— Худо… что я наделал, все худо!..

— Хвалят-то хорошее! не гневи! Отдал ты ее по контракту в подряд Раймолову, из чужой волости — неуж бы по нашей-то не нашлось, кому взять его… а?..

— А-ах… и в том, значит, повинен, что не нашил шапок мирские плеши прикрывать! — с иронией ответил он.

— Повинен!.. ты вот мир оголял да себе шапку сшил!.. Станем-ко без шуток говорить, а напрямки… будет! за три-то года досыта нашутились!.. С нашими-то мужиками тебе бы нельзя плутовать: все бы на виду было, вот ты и кинулся в сторону…

— Соловушко-то ваш, общественники! слышите, поет — заливается!

— Общественники слышат, Николай Семеныч, у кого какой голосок! ты так же напел небылиц, только одно забыл, что у общественника, кроме уха, и глаз есть…

— Ну, а еще что… поговори, Максим Арефьич, послушаем!

— Послушай, коли на то пошло, послушай. Ты ж хвалился, что еще не последний вор, что много их и напредки будет! так вот, глядя на тебя, хоть другие поучатся, как ответ миру давать! ты дорожный-то подряд отдал Раймолову, потому что с ним вместе торгуешь… Деньги-то эти ты с Раймоловым да с исправником между собой поделили… А на починку-то дороги и 300 не истратили.

— Это ты верно сосчитал?

— Считать нам все твои дела не приводится; мы считать будем только мирские слезы! — все более и более оживляясь, заговорил Максим Арефьич.

Напряженное внимание в толпе выражалось не одним молчанием. Каждый жадно вытягивал голову, вслушиваясь в слова, отчетливо разносившиеся по комнате.

— Ты подряд-то отдал ему, общество не спросил, а только уж контракт заключивши, вычитал его обществу! В контракте-то было выговорено, чтобы мосты все были новые, перила выкрашены, версты все были новые, гати перестланы заново, дорога вычищена и посыпана дресвой на все 120 верст. А как ее выправили?.. Какой до поправки была, такой и теперь стоит. Версты все старые, все-то скосились на стороны, словно от глазу хоронятся. У мостов кой-где только бревнышко вколочено, а перила-то под мостами лежат. Каждый, допреж чем на мост въехать, перекрестится да чудотворцев на помогу кликнет, чтобы бревно по затылку не ударило. Ни повозка, ни телега гатями-то не проедет, чтобы ось не хряснула. На 120 верст робило ли 20 человек, и как робили! через сажень лопаткой поковыривали… Это за три-то тыщи! Не тягота это миру, Николай Семеныч, а? Кто должон теперь дорогу-то править, коли начальство сызнова потребует? А оно не сегодня, завтра потребует; гляди ведь, на дороге-то ни проходу, ни проезду нет! Сызнова три тыщи сбирай! Сызнова мужик веди корову или лошадь содвора, чтобы внести эти два рубля! да отколь же миру-то взять… на вашу-то наживу!..

Вместо ответа Николай Семенович, заворотив полу бешмета, отер им лоб и лицо.

— Холодку бы, други, нагнать! — внезапно произнес Увар Прокопьич, — а то Николай Семеныч-то разогреваться начал, инда в пот кинуло!..

В толпе послышался смех.

— А кто дорогу-то принимал от подрядчика? ты один! А нешто это одного тебя дело касалось?.. Ведь это мирское дело-то, общественное! Ты должон был всех сельских старост созвать да по крайности трех, четырех выборных от каждого сельского общества, чтоб они дорогу-то оглядели да приняли ее от подрядчика. А кто был, ну-ко?

— Ты об этом, Максим Арефьич, помолчи, тебя это дело не касается!.. — остановил его Николай Семеныч, в голосе которого не слышалось уже игривой иронии.

— А-а… тут так не касается.

— Так точно! Не твоего оно ума!..

— А чьего ж бы?

— Вышнего начальства, коли знать охота пришла! Дорогу-то эту от подрядчика сам исправник принимал, с него и спрашивай, коли она тебе не по нраву… Слышал, а?