Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила - страница 12

— Да, но мне-то придется вернуться в Тропат. А члены моего клана, хоть и держат язык за зубами, когда трезвые, тем не менее, я вынужден признать, не дураки выпить. И кто-нибудь наверняка проболтается в таверне.

— Я покрашу волосы в черный цвет, коротко постригусь, как человек из племени Тзатлам, и наймусь к вам.

— Ты забываешь, что для того, чтобы стать членом экипажа моего корабля, надо принадлежать к нашему клану.

— Гм. Ну ладно, а как насчет приема в клан?

— Что — насчет приема? Я не могу об этом и заикнуться, если ты не сделаешь что-нибудь эффектное и приносящее выгоду всему клану. Постой! Ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте?

— А как же, я — неплохой арфист, — быстро соврал Грин. — Когда я играю, то даже голодный степной кот подползет к моим ногам и станет нежно лизать мне пальцы.

— Превосходно! Только вот насчет нежности — всем известно, что степные коты считают человеческие пальцы лучшим лакомством и прежде всего отъедают именно их, даже раньше, чем глаза. Но звучит хорошо. Значит, эти четыре недели ты занимаешься своими делами, а потом, здоров ты будешь или болен, мы отплываем в неделю Дуба, в день Неба, в час Жаворонка, — в самое благоприятное время...

Следующие три недели тянулись для Грина невыносимо медленно. Хотя на самом деле они должны были бы пройти довольно быстро, настолько они были заполнены планами и замыслами. Он сообщил Мирану множество технических деталей, касающихся постройки баков для рыбы. Он заботился о том, чтобы герцогиня чувствовала себя довольной — теперь эта задача стала еще труднее, поскольку Грин не мог изображать, что всецело поглощен ее особой, когда его рассудок отчаянно выискивал уязвимые места в его плане, находил их в большом количестве, а потом так же беспокойно искал пути от них избавиться. При этом Алан знал, что для него жизненно важно не вызвать неудовольствия герцогини и не надоесть ей за это время. Заключение разрушило бы все его планы.

Хуже всего было то, что у Армы появились подозрения.

— Ты что-то от меня скрываешь, — заявила она Грину. — Это неразумно с твоей стороны. Я всегда могу сказать, когда мужчина меня обманывает. У него тогда появляется нечто в голосе, в глазах, даже в том, как он занимается любовью, хотя этим ты занимаешься очень немного. Что ты задумал?

— Уверяю тебя, я просто очень устал, — резко ответил Грин. — Все, чего мне хочется, — покоя и тишины, немного отдыха и немного уединения.

— Не старайся убедить меня, что дело только в этом!

Арма наклонила голову набок и искоса посмотрела на Грина, как-то ухитрившись даже в этой нелепой позе выглядеть восхитительно красивой.

Внезапно она сказала:

— Ты думаешь о побеге, правильно?

На мгновение Грин побледнел. Черт бы побрал эту женщину!

— Не будь смешной, — сказал он, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Я слишком хорошо знаю, какое наказание меня ждет, если я задумаю бежать и попадусь. И к тому же, а зачем мне вообще бежать? Ты — самая желанная женщина, которую я когда-либо знал. (Это-таки было правдой. ) Хотя ужиться с тобой не очень-то просто. (Осторожное преуменьшение. ) Без тебя я не получил бы хорошего места. (Это правда, но он не может провести всю свою оставшуюся жизнь в этом варварском мире. ) Это просто немыслимо, чтобы я захотел тебя покинуть. (Невыразимо, да, но не немыслимо. Грин не мог взять Арму с собой, по той простой причине, что даже если бы она и захотела с ним пойти, она никогда не смогла бы приспособиться к тому образу жизни, который он вел на Земле. Она была бы там очень несчастлива. Более того, она никуда бы отсюда не пошла. Или она отказалась бы покинуть своих детей и попыталась забрать их с собой, тем самым разрушив бы все его планы бегства. А Грин мог просто переодеться степным наемником и в таком виде выйти из города и засветло добраться до корабля. )

Тем не менее Грин испытывал угрызения совести. Даже Арму ему было трудно бросить, а мысль о том, что ему придется бросить и Пакси, свою дочурку, причиняла Алану сильную боль. Несколько дней он обдумывал, нельзя ли будет забрать ее с собой, но в конце концов отказался от этой мысли. Попытка похитить ребенка из-под присмотра недремлющего ока Армы была почти заведомо невозможной. Более того, Пакси была необходима мать, и он не мог подвергнуть ребенка риску подобного путешествия. А Арме это причинило бы двойные страдания. Ей и так будет достаточно плохо, когда она потеряет Алана, а если при этом она лишится еще и Пакси!.. Нет, он не мог так с ней поступить.