Миры и Цивилизации - страница 7
— А где же сейчас твои наручники? — испуганно спросила Индира.
— Оставил им на память, — улыбнулся Юрий. — Зачем уносить казённое имущество. Вот такая забавная история случилась со мной, — завершил он свой рассказ.
— Не очень забавная, — покачала головой Индира. — Даже страшная. Но ты правильно всё сделал, хотя это было очень опасно. И я боюсь, что Виктор Иванович не оставит свою затею реализовать эту притчу. А ты мог бы… воздействовать на него так, чтобы он, например, забыл о ней? Ты ведь это можешь?
— Могу, — вздохнул Юрий. — Я сейчас думаю на эту тему. У Конторы ведь ещё есть прибор — СП1, с помощью которого она и нашла меня. Возможно, со временем этот прибор, став более мощным — СП2, 3 и так далее, сможет заменить меня. И поделить «зёрна и плевелы». Конечно, при этом будут свои сложности — как его, например, вывезти за пределы России, и какие команды ему дать? У меня есть подозрение, что «плевелы», для простоты задачи, будут просто уничтожены. Что это будет — эпидемия безумия или стремления к суициду — не знаю. Но ничего хорошего Контора не придумает — не их профиль. О резервациях Виктор Иванович говорил мне лишь для отвода глаз. Зачем новым хозяевам мира хлопоты по содержанию «плевел»? Хотя, вывезти прибор — не проблема. Если у него будет необходимая мощность, его можно установить на спутник, — проговорил Юрий.
— Какой ужас! И что же ты решил? — испугано проговорила Индира.
— Сложный вопрос. Мне вся эта ситуация напоминает нападение Мары и его воинства на сидящего поддеревом Сиддхартху Гаутаму, — усмехнулся Юрий. — Их задача — вывести его из состояния самадхи, заставить участвовать в играх майи, поверить в их реальность. Задача Сиддхартхи — не позволить этого.
— Ты считаешь, что пусть всё идёт, как идет? — удивилась Индира.
— Да. И пусть будет, что будет, — кивнул Юрий.
— И что же будет с человечеством?
— Ничего, если это будет угодно Творцу. Майя сама стремится удержать этот мир иллюзий равновесие. Не стану я играть свою партию на её поле, выдвинется другая фигура, противостоящая Виктору Ивановичу и Конторе. Колесо будет крутиться дальше, но без меня. Поэтому, я думаю, не стоит никем манипулировать. Даже заблокировав Виктору Ивановичу память, я нарушу равновесие сил. Слишком велик этот клубок.
— Да. Целая планета, — покачала головой Индира. — Теперь я понимаю, о чём говорил Гуркиран-баба, когда сказал о подарке Шивы — я, хоть и не по своей воле, но тоже вышла с этого поля игры. Я буду молиться за Виктора Ивановича — чтобы боги вразумили его, и чтобы он понял, что не на том пути. И чтобы познал сострадание ко всем, а не только к избранным.
— Да. Будем молиться обо всех блуждающих в потёмках и ищущих света, — кивнул Юрий.
— А куда теперь ты? — спросила Индира. — Живи у нас, сколько хочешь. Я думаю, мои родители с радостью примут тебя, просветлённого учением в дацане человека. Но что ты сам думаешь делать?
— Я пока в растерянности, — пожал плечами Юрий. — Мой друг Оуэн посоветовал мне выйти из пифоса. Я вышел. И оказалось, что путей у меня много, но все они тупиковые. В дацан возвращаться нельзя — там меня всё ещё стерегут. Не хочу опять привлекать на них удар. К Оуэну? Даже если я отращу себе жабры, это будет слишком экстремально. Там, где он обитает, среда обитания слишком непривычная — мокро, тихо и опасно, — пошутил он. — Да он и сам сейчас оказался в переплёте, не лучше моего. Сидит в базальтовой пещере и прячется от учёных, желающих поместить его чучело в музей.
— Жабры? — удивилась Индира. — Ты серьёзно? И ты мог бы?
— Ну, да. И мне любопытно — вдруг получилось бы? — по-детски рассмеялся Юрий. — Так что извини, Индира, за столь бесцеремонное вторжение в твою жизнь. Но мне пока бежать некуда. Ну, кроме краснодарского вокзала, точки схождения вселенных, с нищими и убогими — возлюбленными бога Рудры-Шивы и моего друга шайвы Гоши. Но это не менее опасно и экстремально, чем жить на дне океана. К тому же там Михалыч лютует.
— Что ты! Я только рада! — возразила Индира. — Сам Шива велел оказывать помощь путникам и нищим. Мама свято чтит это правило гостеприимства.