Миры Пола Андерсона. Том 8 - страница 28

— Но как эта тварь сумела поджечь церковь?

— Да ведь у нее нет души, это чисто физическая сила. Любая подлинная индивидуальность, человеческая или иная, находится под определенным давлением… э-э… морального порядка. У демонов аллергия к святым символам. Человек, совершающий дурные поступки, постоянно помнит о том, что в другом мире ему придется за них ответить. Но чего бояться огню? А саламандра и есть просто… ну, большой огонь. Он ограничен лишь физическими законами природы и параприроды.

— Ох… так как же вы с ней справитесь?

— С ней может справиться гидра соответствующей массы, они бы взаимно аннигилировались… Земля может похоронить огонь, воздух может задушить его… Проблема в том, что огонь — самая подвижная из стихий; он может ускользнуть, прежде чем другие стихии сумеют причинить ему существенный вред. Так что нам остаются лишь уничтожающие заклятия. Но их необходимо произнести в присутствии саламандры, и нужно на это не меньше двух минут.

— Да-а… а когда эта тварь услышит ваши слова, она вас сожжет или просто смоет. Очень хорошо. Так что же делать-то?

— Не знаю, шеф, — сказал я. — Только все это похоже на поцелуй бешеной собаки. — Я сильно затянулся и тут же прищелкнул языком. — Но действовать нужно быстро. Каждый пожар, устроенный этой тварью, делает ее сильнее, она вбирает в себя энергию. Конечно, у нее есть предел… в соответствии с законом кубического объема — но пока она до него доберется, она станет такой могучей, что людям с ней будет не справиться.

— А потом что будет?

— Гибель богов… Ну нет, конечно. Просто придется вызвать элементалей соответствующей силы, вроде гидр. Но подумайте о сложностях контроля над ними, о возможных разрушениях… Пожалуй, сарацины покажутся в сравнении с этим сущей ерундой.

Джинни наконец отошла от стола. Аберкромби принялся мелком чертить на полу пентаграмму, предоставив бормочущему что-то Мальциусу стерилизовать перочинный нож с помощью спички. (Суть была в том, чтобы раздобыть каплю чьей-нибудь крови; она могла в данный момент заменить традиционные магические порошки, поскольку содержала те же самые протеины.) Джинни взяла меня за руку.

— Стив, у нас нет времени, чтобы собрать местных адептов и организовать их, — сказала она. — Пожалуй, не успеют подойти и силы полиции штата или Национальной гвардии. Кто знает, что выкинет саламандра, пока здешние офицеры зовут кого-то на помощь? Мы, то есть ты и я, по крайней мере можем пойти по ее следу — нам грозит меньшая опасность, чем другим. Согласен?

— Само собой, — ответил я. — Она не сможет слишком навредить мне, когда я приму волчье обличье… ну, я надеюсь, если я буду достаточно осторожен.

— Тогда пошли.

Когда мы выходили за дверь, я одарил Аберкромби нахальным взглядом. Он как раз расцарапал себе запястье и принялся напевать чары. Я ощутил, как помещение вдруг наполнилось влажным ветром.

На улице по-прежнему стояла холодная осенняя ночь, луна висела высоко в небе. Крыши домов вырисовывались темными острыми силуэтами на фоне зарева пожаров, пылающих по меньшей мере в дюжине точек; где-то завывали пожарные сирены. Над нашими головами, на фоне блеклых, безразличных ко всему звезд словно несся вихрь сухих листьев: это люди на своих метлах удирали из горящего города.

Свартальф устроился спереди на «кадиллаке» Джинни, а я сел на заднее сиденье. И мы понеслись в небо.

Внизу раздался хлопок, тьму прорезала мгновенная голубая вспышка — и полицейский участок погрузился во тьму. На улицу хлынул стремительный поток воды, в котором, как поплавок, подпрыгивал президент Мальциус.

— Чертов сатана! — воскликнул я. — Теперь-то что случилось?!

Свартальф заставил метлу спуститься пониже.

— Ох, этот идиот! — простонала Джинни. — Он позволил гидре выскочить прямо через пол… кратчайшим путем!

Она сделала несколько пассов волшебной палочкой. Ревущий поток поутих, съежился, постепенно превращаясь в каплевидное тело футов десять в высоту, поблескивающее в лунном свете. Из дверей участка выскочил Аберкромби и, хлюпая ногами по грязи, повел гидру к месту ближайшего пожара.

Я расхохотался.