Миры Пола Андерсона. Том 8 - страница 76

Но куда мне идти в этом лабиринте? Как? Что искать? Не следовало ли мне признать, что вся эта затея — чистая бессмыслица, и удрать домой?

Нет! Пока оставалась хоть малейшая возможность что-то выяснить, я должен идти вперед. Мысли мои пришли в движение. Без сомнения, основная часть храмовых строений предназначалась для рядовых священников… Но древние религиозные мистерии, как правило, совершаются глубоко под землей. И не следует ли мне поискать Мармиадона в склепах?..

Я слегка усмехнулся. Руководители Мармиадона не стали облегчать ему покаяние, избавив беднягу от запаха. И этот же запах, кстати, мог послужить одной из причин к тому, чтобы упрятать провинившегося поглубже под землю, откуда вонь не донесется до чужих носов.

Человеческих носов.

Я вернулся на первый этаж. А оттуда поспешно принялся спускаться вниз. Вокруг никого не было. В такой поздний час маги работали, но остальные скорее всего уже разошлись по домам.

Я спустился на два этажа вниз; тут находились склады. В одном из коридоров я заметил монахиню, моющую пол. Обязанность? Или искупление греха? Возможно, самоуничижение?.. Она меня не видела.

Но вот я в очередной раз наткнулся на запертые ворота. За ними ступени уходили вниз гораздо круче и представляли собой грубо высеченные в природном камне узенькие площадки. Я углублялся теперь в скалу. Воздух пропитался сыростью и холодом. Современные светильники исчезли. На стенах, далеко друг от друга, были укреплены канделябры со свечами. Свечи мерцали, оплывая из-за того, что снизу тянуло сквозняком. Наконец я совсем перестал слышать звук хора. А ступени шли все вниз и вниз.

И снова вниз.

Но вот наконец мои ноги коснулись дна подземелья. Голубые редкие огоньки бросали слабый свет на сталактиты и сталагмиты, выступающие из беспокойной тьмы. Сами огни горели в Руках Славы, укрепленных над входами в несколько туннелей. Я знал, что иерархи иоаннитов имели специальную лицензию от полиции на использование этих устройств, якобы необходимых им для научных исследований. Но что это были за исследования?.. Из одного туннеля до меня донесся плеск подземной реки; из другого тянуло запахом ладана, струился слабый свет, доносился негромкий бормочущий голос. Молитва, ночное бдение, магический обряд?.. Я не стал останавливаться и выяснять. Я торопливо сбросил с себя верхнюю одежду, ботинки и носки и положил их за камень. Нож я заткнул за пояс эластичных шортов.

Направив на себя луч магической вспышки, я обернулся волком, стараясь покрепче вбить в уменьшившийся мозг свою цель, чтобы использовать звериные чувства и силу для ее достижения.

И при этом я заметил, что какая-то сила мешает моему превращению. Мне понадобилось на него вдвое больше времени, чем обычно… Да, здесь властвовали чары, можно было не сомневаться. Пожалуй, не имей я нужного набора хромосом, я и вовсе не смог бы сменить обличье.

Но — неважно. Я снова стал волком!

Тусклое освещение перестало представлять для меня помеху. Волки не зависят от зрения так, как люди. Уши, ноги, язык, каждый волосок на моем теле, да еще и нос — все улавливало недоступные другому сведения… Подземелье стало понятным, утратив запутанность.

И… да, слабый, но слишком знакомый запах донесся из одного из туннелей, это была незабываемая вонь… Я подавил желание испустить охотничий вопль и помчался в нужном направлении.

Туннель был длинным, извилистым, его часто пересекали поперечные ходы. Не обладай я звериным чутьем, я быстро заблудился бы. Лишь кое-где в туннеле мерцали огни в Руках Славы, укрепленных над кельями, выдолбленными в скале. Широкой публике иоанниты объясняли, что каждый кандидат в посвященные должен провести в этом подземелье сутки, а самые набожные нередко спускаются сюда по собственному желанию. Будто бы душе приносят пользу молитва и медитация в полном уединении. Но я ощущал здесь какое-то непонятное скрытое влияние, неявную силу… И иные из запахов заставляли шерсть на моем загривке подниматься дыбом.

Но постепенно все запахи потонули в той вони, по следу которой я шел. У волков желудки покрепче человеческих, однако меня начало тошнить. И когда я наконец достиг источника миазмов, я задержал дыхание, прежде чем заглянуть в келью.