Миры Роджера Желязны. Том 15 - страница 24

— Я знаю, где прячутся аристократы, — сказал он.

— Где?

— Скажи нам! Скажи нам!

Следуйте за мной! — Дю Борд спрыгнул со скамьи, которую он использовал как подиум, и проложил себе путь сквозь толпу. Ближайший мост через реку был правее, и, когда он повернул к нему, толпа последовала за ним, как цыплята за курицей. Несколько солдат в новых республиканских кокардах незамеченными присоединились к народу.

Еще больше людей он собрал, поднявшись на каменный мост. И к тому времени когда Пьер пришел в нужное место, вокруг него было более сотни шумных парижан. Он остановился перед темным зданием магазина и указал рукой на высокое окно, в котором можно было разглядеть слабые отблески света.

Камень из мостовой пролетел над головой Пьера и ударился в доски, которыми крест-накрест была заколочена дверь.

Свет мигнул и погас. А улица внезапно осветилась факелами, которые зажгла толпа.

Полетели камни, разбивая стекла нижних окон и обивая штукатурку.

— Выходите! Выходите! Аристократы!

Дю Борду казалось, что любая толпа носит с собой все эти свои орудия: факелы, толстые дубинки, гнилые овощи, толстые бревна для тарана. Без единого слова с его стороны она начала осаду, действуя как регулярная армия: разбивая двери, окна, даже оконные рамы; запугивая обитателей шумом и криками.

После десяти бешеных минут трое престарелых людей были вытащены из дома. Судя по их одежде и бородам, они могли быть кем угодно — аристократами, нищими или же семьей владельца магазина. Но в свете факелов они выглядели очень подозрительно, так что их несколько раз ударили дубинками и передали солдатам.

Шестеро гвардейцев подхватили их и быстро увели. Капитан повернулся к Пьеру и положил тяжелую руку на его плечо.

— А теперь вы, господин. Кто вы такой, и что вы знаете об этих людях?

— Я Пьер д… — Частица «дю», придававшая ему дух аристократизма, застряла в горле. — Я гражданин Борд. По профессии ученый. По вере — революционер.

— Пройдите с нами, гражданин Борд. У нас есть инструкции относительно таких, как вы.

Они привели Пьера Борда в какое-то помещение в Консьержери. Темные, обитые деревом стены и тяжелые парчовые драпировки были освещены множеством ламп с вывернутыми до предела фитилями. Какая чрезмерная трата масла в такое тяжелое для нации время!

В круге света находился маленький человек, аккуратный и чопорный, одетый в шелковый сюртук и темные обтягивающие штаны. Он поднял голову от бумаг, которые держал в руках, и по-совиному посмотрел на Борда и его эскорт. — Да?

— Этот человек выследил семейство де Шене. Мы привели его сюда прямо из толпы, которую он возглавлял.

— Настоящий зачинщик, да? — аккуратный маленький человек посмотрел на Пьера более внимательно. Его глаза сузились и, казалось, отражали свет ламп. — Может ли он убеждать?

— Могу, ваша честь, — ответил Пьер.

— Не честь, парень. Мы теперь отошли от этого.

— Да, сударь.

— У вас академическое образование, не так ли? Вы юрист?

— К сожалению, нет, сударь. Классические языки, латынь и греческий, по преимуществу греческий.

— Не имеет значения. Мы поднялись над условностями старых темных времен Людовиков. Итак, вы желаете его?

— Желаю чего, сударь?

— Места в Конвенте. У нас есть вакансии среди монтаньяров и три из них — мои, как плата за талант руководителя.

— Я желаю его более, чем чего-либо другого!

— Тогда приходите сюда завтра к семи. Мы начинаем работать рано.

— Да, сударь. Спасибо, сударь.

— «Сударь» тоже не наше слово, мой друг. Достаточно простого «гражданин».

— Да, гражданин. Я запомню.

— Я уверен в этом, — человек улыбнулся, показав мелкие ровные зубы, и снова углубился в свои бумаги.

Капитан слегка стукнул Пьера по плечу и кивком указал на дверь. Гражданин Борд кивнул и последовал за ним.

В коридоре Пьер набрался храбрости и спросил:

— Кто это был?

— Как, это гражданин Робеспьер, один из вождей нашей революции. Неужели вы не знаете его?

— Я знал имя, но не человека.

— Теперь вы его узнали. А он узнал вас.

Пьер вспомнил эти оценивающие глаза и понял, что это правда.

— Я не могу поддержать это, Борд. Ты просишь слишком много. Он просит слишком много, — Жорж Дантон откинул свои длинные волосы назад и с шумом втянул воздух.