Миры Роджера Желязны. Том 24 - страница 38

— Людоедский морозильник, — предположил я. Джарт хохотнул.

— Значит, вы оба мертвы, — произнес Борель.

— Отнюдь, — отвечал я. — Я — настоящий. Так, забрел мимоходом по пути в куда более приятное место.

— А Джарт?

— Джарт — любопытный феномен, как физически, так и теологически. Ему повезло странным образом раздвоиться…

— Не скажу, что считаю это везением, — заметил Джарт, — но, учитывая альтернативу, все-таки рад, что оказался здесь.

— Вот пример позитивного мышления, которое столько лет творило во Владениях чудеса, — сказал я.

Джарт снова хохотнул.

Я услышал металлический свист, который так просто не забывается. Если Борель хочет проткнуть меня сзади, я все равно не успею вытащить меч, обернуться и парировать. С другой стороны, он всегда гордился, что убивает с соблюдением всех тонкостей этикета. Он фехтовал честно, потому что знал свою непобедимость. Славу поддерживал. Я тут же поднял обе руки, как будто он хочет напасть на меня сзади — нарочно, чтоб ему досадить.

— Оставайся невидимой, Фракир. Как только я обернусь и взмахну рукой — отцепляйся. Долетишь, ухватишься и ползи к шее. А там ты уж знаешь, что делать.

— Хорошо, начальник, — отвечала она.

— Обнажи клинок и поворачивайся, Мерль.

— Ты как-то неспортивно себя ведешь, Борель.

— Ты смеешь обвинять меня в чем-то отходящем от правил?!

— Трудно сказать, я же не вижу, что ты задумал, — отвечал я.

— Тогда обнажи меч и повернись.

— Я поворачиваюсь, но меча не трогаю.

Я быстро повернулся, взмахнул левой рукой, почувствовал, как соскользнула Фракир. И тут ноги мои поехали. Я слишком резво повернулся на гладком льду. В падении я видел, как ко мне метнулась темная тень. Когда я поднял глаза, передо мной — дюймах в шести от правого глаза — было острие Борелева меча.

— Вставай медленно, — сказал он.

Я подчинился.

— Вытаскивай меч.

— А если я откажусь? — спросил я, чтобы протянуть время.

— Значит, ты — не джентльмен, и я поступлю соответственно.

— То есть все равно на меня нападешь?

— Правила это позволяют, — ответил он.

— Подавись своими правилами! — Я поставил правую ногу за левую, отпрыгнул, вытащил меч и закрылся.

Он настиг меня в одно мгновение. Я продолжал отступать за ледяную глыбу, из-за которой он вышел. Мне совсем не улыбалось состязаться с ним в мастерстве, особенно теперь, когда я почувствовал его прыть. Отступая, парировать было легче. Меч, впрочем, казался каким-то непривычным, и я быстро глянул на него, чтобы понять причину. Это был не мой меч.

Дрожащий свет тропы, отраженный от льда, вспыхивал на узорной насечке. Я знал лишь один такой меч и видел его совсем недавно в руке, вполне возможно, отцовской. Передо мною мелькал Грейсвандир. Я улыбнулся. Какая ирония! Этот самый клинок сразил настоящего лорда Бореля.

— Ты смеешься над своей трусостью? — спросил тот. — Стой и сражайся, подлец!

Словно в ответ на его слова меня что-то остановило. Впрочем, пока я глядел на свои ноги, острие не пронзило меня насквозь, поскольку, судя по выражению Борелева лица, с ним случилось нечто подобное.

Торчащие изо льда руки крепко держали нас за щиколотки. Теперь был черед Бореля улыбаться. Он не мог больше наступать, но и я не мог сделать шага назад. А значит…

Он сделал выпад, я парировал из четвертой позиции, атаковал из шестой. Он закрылся. Сделал ложный выпад. Снова кварте и новый выпад. Ответный удар. Применить сиксте… нет, это обманный ответ Поймать его в четвертой. Обман. Снова обман. Укол…

Что-то белое и твердое пролетело над его плечом и угодило мне в лоб. Я отклонился назад, но не упал — руки держали крепко. Впрочем, хорошо, что так вышло — не то он пропорол бы мне печенку Инстинктивно — или по волшебству, которое, я слышал, обитает в Грейсвандире — я выбросил руку вперед как раз тогда, когда мои колени подогнулись. На клинок я не смотрел, но почувствовал, как он входит во что-то упругое. Борель удивленно фыркнул и чертыхнулся. Джарт тоже ругнулся. Его я не видел, он стоял сбоку, вне моего поля зрения.

Впереди что-то вспыхнуло. Я напружинил колени, устоял, отбил удар, чуть не снесший мне голову, и начал выпрямляться. Оказывается, я царапнул Борелю плечо, и теперь из раны водопадом хлестало пламя. Тело его начало светиться, контуры ног расплывались.