Миры Уильяма Моррисона. Том 2 - страница 9

Коррелл отметил, что глаза у Хжелмара темные, как и следовало ожидать от человека с таким именем, но темный цвет кожи говорил об ином. В наше время окончательно перемешались все национальности, подумал Коррелл. Нет больше норвежцев, европейцев или азиатов, а есть просто земляне. Или, скорее, просто люди, потому что марсиан вряд ли можно считать отдельной расой.

Хжелмар откровенно изучал его в ответ.

— Вы интересный гость, — сказал он. — Вы очень походите на свое предыдущее воплощение, мистер Коррелл. Так что я не стану извиняться за то, что перепутал вас. Учитывая совпадение отпечатков пальцев и физиообразцов, такая ошибка вышла самой естественной вещью на свете.

— Но должны же существовать какие-то различия, — сказал Коррелл.

— Конечно. Теперь, когда я вижу вас, то понимаю, что у того не было вашей марсианской особенности вдыхать медленно, глубоко. И походка у него немного другая, словно он привычней к нашей силе тяжести. Он или землянин по рождению, или успел приспособиться к Земле. Мы должны были заметить это, но слишком медленно соображали…

Приятно услышать, что кто-то еще признается в подобном.

— Вы узнали, как взломали мое досье? — спросил Коррелл.

— Нет. Мы все проверили, и я не думаю, что виноват кто-то из Департамента. Не найдено никаких доказательств чьей-то вины, никто не ударился в бега. Я полагаю, что это проделал кто-то посторонний.

— Но как именно?

— Я не знаю, как, — вздохнул гигант. — У нас здесь работают узкие специалисты. Все на виду. Было бы нелегко проникнуть сюда, подменить досье и затем исчезнуть, не вызвав никаких подозрений.

— Но, может, это сделал кто-то из своих?

— Конечно, это возможно. Однако, позвольте нам самим разобраться в этом, мистер Коррелл. — Хжелмар заколебался. — Все, что я сейчас вам скажу, носит конфиденциальный характер. Не то, чтобы это было полезно тем, кого следует называть «нашими врагами». Они, вероятно, знают о происшедшем больше нас. Но это не та информация, которую следует обнародовать. На данной стадии это может вызвать ненужные волнения и даже, возможно, панику.

— Тогда зачем говорить об этом мне?

— Потому что это должны узнать на Марсе. И ввиду того, что нет никакого правительственного органа, способного справиться с нынешними проблемами, я полагаю, что ваш Департамент Торговли обязан сам бороться с ними так, как боремся мы. Я не знаю, имеются ли подобные проблемы на Марсе, но если еще нет, то появятся в ближайшем будущем. И вам следует к ним подготовиться.

— Не думаю, что я подхожу для этого, — сказал Коррелл. — Я не гожусь для интриг. Я, скажу откровенно, слишком наивен. И, как я считаю, слишком тупой.

— Вы просто чересчур скромны. Никто из нас не подготовлен для этой работы. Но, к счастью, от вас, вероятно, и не потребуется никаких специальных навыков. Мы просим вас, мистер Коррелл, чтобы вы сделали две вещи. Во-первых, чтобы вы действовали, как посредник между нами и Марсом, и сообщили вашему Департаменту те сведения, какими располагаем мы. Конечно, не стоит делать никаких заметок. Вы должны запомнить то, что я вам скажу.

— А во-вторых?

— Защищайте себя. Не вмешивайтесь ни во что опасное, пока не вернетесь на Марс. Это может оказаться значительно труднее, чем кажется…

— Ну, не знаю. До сих пор никто не пытался навредить мне.

— Все зависит от того, что вы называете вредом.

— Изрядную часть времени вы пробыли у нас заключенным.

— Странно слышать это от вас, мистер Хжелмар.

— Строго говоря, ваш арест не входил в наши планы. — Хжелмар встал, сбив при этом со стола панель клавиатуры. Он машинально поднял ее, словно неуклюжесть давно стала его привычкой. — Это вышел неизбежный результат действий наших врагов. Они рассчитывали, что вас задержат, и мы сделали точно то, что они ожидали. Однако, в будущем они сами могут попытаться захватить вас в плен. И это в значительной степени может нарушить наши планы.

— Вы могли бы опять поместить меня в тюрьму под охрану, — задумчиво сказал Коррелл. — После волнений прошлой ночи я вернулся в свою камеру, чтобы выспаться. Это оказалось не самое плохое место, как только я узнал, что могу выйти, когда захочу.