Мишель Нострадамус. Заглянувший в грядущее - страница 3

В примечаниях к советскому изданию поэмы говорилось: «Нострадам — латинизированное имя французского медика и астролога Мишеля де Нотр-Дам. С его „Пророчествами“ исторический Фауст, живший раньше, не мог быть знаком. Имя Нострадама является здесь скорее нарицательным для обозначения ученого, занимающегося магией». Так и было — вплоть до XX столетия знаменитые «Пророчества», называемые еще «Центуриями» из-за того, что в каждой их главе содержалось по сто (centum) четверостиший-катренов, не переводились на иностранные языки. Во Франции их первое после многих лет издание появилось в 1867 году, но его пришлось сопроводить переводом — язык за века сильно изменился, к тому же текст включал множество заимствований из античных текстов, архаизмов и слов, изобретенных самим Нострадамусом. К тому времени его по-прежнему считали не только предсказателем, но и кем-то вроде мага, приписывая (как и Фаусту, Парацельсу, Сен-Жермену) знание астрологии и алхимии, умение вызывать духов и даже создавать искусственного человека — гомункулуса. Это отразилось в ряде художественных произведений, однако в конце столетия литературный образ пророка изменился. Теперь он представал ученым-новатором, вольнодумцем, противником церкви и королевского деспотизма.

Такая трактовка имела под собой основания: до того, как заняться предсказаниями, Нострадамус был достаточно известным врачом, взгляды в самом деле имел достаточно либеральные, тяготел к модному в то время протестантизму, за что и подвергался гонениям церкви и религиозных фанатиков. Довольно, впрочем, умеренным для той эпохи, когда человек легко мог угодить на костер за «неправильные» взгляды, или за «неправильное» происхождение — как сегодня широко известно, пророк родился в семье евреев-выкрестов, чьи предки издавна жили в Провансе. Прежде это не афишировалось, а первый биограф Нострадамуса Жан-Эме де Шавиньи вообще отрицал его еврейские корни. Сегодня, напротив, этим корням придают преувеличенное значение, выводя его предсказания из талмудической традиции и каббалы. Однако серьезные специалисты не подтверждают эту теорию: вероятно, Нострадамус интересовался еврейской мудростью (как и многие ренессансные гуманисты), по при этом оставался верующим христианином и тщательно избегал обвинений в симпатиях к иудаизму.

Однако его все равно обвиняли и в этом, и во многом другом — известность способствовала умножению числа завистников, да и характер у пророка был отнюдь не легким. Поддерживая свой авторитет в обществе, он устно и письменно восхвалял себя, попутно оскорбляя и высмеивая своих противников, что, конечно же, вызывало у них ответную реакцию. Памфлетов против Нострадамуса сохранилось не меньше, чем его сочинений. Противники обвиняли его в профнепригодности: на поприще медицины он не прославился, в астрологии был несилен, предсказания его большей частью не сбывались… Как ни странно, во многом это правда: ни в медицине, ни в астрологии, ни в естественных науках он не достиг каких-либо высот. Иное дело — поэзия. Нострадамус, успешно перенявший опыт реформаторов французской словесности, сумел заключить свои пророчества в такую интригующую форму, что даже спустя столетия они способны очаровывать умы. Лучший в России знаток его творчества Алексей Пензенский, чье имя еще не раз будет упомянуто на страницах этой книги, считает, что в роли поэта и социального мыслителя Нострадамус добился наибольших успехов и именно в этом качестве наиболее интересен для нас.

Однако многие наши современники думают иначе. С завидной регулярностью в разных странах появляются книги, статьи, телепередачи, объявляющие Нострадамуса величайшим из пророков, с абсолютной точностью предсказавшим едва ли не все события мировой истории вплоть до 2242 года — на эту дату он будто бы назначил конец света. Увы, он (как и большинство прорицателей) излагал свои прорицания в весьма туманном стиле; многие события описаны чрезвычайно подробно, но догадаться об их сути и тем более о времени, когда они совершатся, почти невозможно. Часть слов явно вставлена в катрены для рифмы, а архаизмы и ошибки наборщиков превращают текст «Пророчеств» в настоящий ребус. Однако это не останавливает толкователей, которые отважно берутся за поиск у Нострадамуса «кодов» и «шифров», позволяющих вычитать самые невероятные сведения, вплоть до пришествия инопланетян или истребления девяти десятых жителей Земли неведомой «красной чумой». Особая статья — переводы, за которые часто берутся люди, не знающие не только старофранцузского, но и современного французского языка, как и культурного контекста XVI века, без которого понимание «Пророчеств» попросту невозможно.