Мисс Благоразумие - страница 28

Флинна мгновенно обдало жаром желания. Беги отсюда! — приказал он себе. Ты ведь нашел тех, кого искал, и точно знаешь, что они оба целы и невредимы.

Но здесь, в этой спальне, ужасно холодно. Ему захотелось укрыть Молли одеялом. Едва он наклонился над ней, как Молли вдруг полуобернулась. Его глаза скользнули в вырез ночной рубашки, где уютно покоилась полная грудь. Флинн, завороженный, забыв о всяких приличиях, уставился на нее. Вдруг ресницы Молли дрогнули, и она широко распахнула глаза.

— Эй, привет! — хрипловатым шепотом произнесла она.

— Привет. — Его голос прозвучал не менее хрипло. Но по совсем другой причине. Молли просто еще не до конца проснулась, а у него… Господи, как бы ему хотелось, чтобы Молли всегда просыпалась рядом с ним! Теплая, обнаженная, с неуверенной после сна улыбкой и радостным приветствием. — Привет, — повторил он. — Я вовсе не планировал так отключиться вчера вечером.

— А я, откровенно говоря, планировала, что именно так и произойдет. Но надеялась, что до того успею тебя покормить. — Она протянула руку, чтобы прикоснуться к его руке, словно такое проявление нежности было У них самым обычным делом. У нее на лине играла полусонная улыбка. И она, похоже, не понимала, что от вида, открывающегося ему в вырезе ее ночной рубашки, у него пересыхает в горле. — Ты спал хорошо?

— Как убитый.

— Вот и славно.

— Прости меня: я так быстро отключился.

— Ничего страшного. Я знаю, что ты был вконец измотан. И без устали винил и казнил себя без суда и следствия. — Она сонно зевнула. — Больше так не делай.

— Я… ладно, хорошо. — Он попытался высвободить руку, однако ее теплые пальцы лишь крепче сжали его ладонь.

— Что, уже пора вставать?

— Нет, можешь спать дальше, Молли.

— У тебя волосы торчат во все стороны. Довольно глупый вид.

— Я только что встал.

— И ты выглядишь очень сексуально. Наверное, многие женщины говорили тебе, что по утрам ты выглядишь невероятно сексуальным?

— Ну, не знаю. Нет. — Он прочистил горло. Молли, похоже, еще не проснулась окончательно, иначе она не стала бы говорить с ним так… будто с любовником. — Если ты закроешь глаза прямо сейчас, то снова заснешь и сможешь спать еще целый час.

— Ладно, — пробормотала она, — только сначала поцелуй нас. Без поцелуя я не усну.

Вот черт! Он не думал, что Молли говорит это серьезно. Слишком уж похоже на какую-то Детскую фразу, которая настолько внедрилась в подсознание, что выскочила у нее сама собой в этом полудремотном состоянии. Он Решил, что если подтянет одеяло повыше и кроет от глаз соблазнительную картину, то Может без опаски поцеловать Молли. Один раз, легонечко.

Он наклонился к ней. Неуверенная улыбка исчезла с ее губ. Ее глаза встретились с его глазами, их взгляды скрестились, и ему вдруг показалось, что ее полусонное состояние могло быть притворным. Он раньше уже видел у нее это выражение — немного испуганное, немного неуверенное — в те разы, когда целовал ее до этого, и флюиды желания электризовали воздух между ними.

Она подняла руку, и треклятое одеяло опять соскользнуло. Ее рука обняла его за шею, потянула вниз, ближе к ней.

— Па! — прорезал тишину детский голос.

Флинна словно ударило током. Словарный запас малыша до сих пор не включал такого слова.

А Дилан тем временем быстренько выпутался из одеял и уже стал переползать через Молли. К нему. И снова радостно завопил:

— Па!

— Молли! Поторопись! — Уже иду. — Молли вбежала на кухню, поправляя чулки. Она в рекордное время надела синий в полоску костюм, но не успела еще нанести макияж. И остановилась как вкопанная, когда увидела накрытый Флинном стол. — Боже мой, я думала, что ты просто сваришь кофе и покормишь малыша. Тебе не стоило так беспокоиться.

— А вот и стоило. Я подумал, что для поддержания сил тебе нужен плотный завтрак, ведь я лично знаком с тем эксплуататором, на которого ты работаешь. И я должен был поблагодарить тебя за ночлег. Завтрак подан, осталось лишь уточнить, как ты обычно пьешь кофе?

— Черный будет в самый раз. — Она еле удержалась от смеха, увидев, в каком состоянии пребывает кухня. Флинн, должно быть, что-то уловил в выражении ее лица, потому что вдруг откашлялся.