Миссионер - страница 14
Мария стояла у образа Богородицы и сначала бездумно глядела на неземную красоту лика. Потом от иконы, как из распахнутого окна, повеяло свежим порывом теплого ветерка, вот она увидела себя как бы со стороны: она стояла и… плакала. Слезы сами вдруг закапали из глаз. Вся ее жизнь день за днем проходила перед ее сознанием. И поняла она, что была лишь череда ошибок и тупиков, боли и страха. И вот Маша уже стоит на коленях, и простая, но горячая молитва сама изливается из ее души. Вместе со слезами раскаяния.
Ей показалось, что лик Богородицы ожил, и теплая материнская улыбка озарила его. И так стало хорошо и спокойно, будто она снова оказалась маленькой Машенькой на коленях мамы, и ее теплая рука гладит ее по головке. «Иди и больше не греши. Ты прощена!» – услышала Маша неземной доброты голос, нежно прозвучавший в ее сердце. Она поднялась с колен, и почувствовала, как твердая решимость наполнила ее. Прошлая грязная жизнь осталась за невидимой чертой, которую она переступила, входя в эту церковь. Она еще не знала, что будет делать в жизни новой, только знала точно, что теперь все будет хорошо. Так, как надо.
Через какое-то время Маша осознала себя сидящей под синим зонтом на террасе летнего кафе. Рядом негромко разговаривали Андрей и Сережа. Сын доедал мороженое и исподлобья бросал на нее удивленные взгляды.
– Я подумал, что возвращаться вам домой не стоит, – обратился к ней Андрей. – Вряд ли вас там ждут хорошие новости. Вот тебе записка и адрес. Идите туда и пока поживете у Елены. У нее пустует комната, и она готова ее недорого сдать. Очень недорого. Ей одиноко одной, потому и сдает. Я сегодня же кое-что сделаю, чтобы Мамед от вас отстал, а завтра попробую договориться насчет работы для тебя. Как насчет того, чтобы поработать на церковном лотке? Я знаю, там нужны надежные, честные продавцы.
– За что… ты так к нам… относишься? Я так не привыкла… – снова слезы выступили из-под длинных ресниц ее опущенных глаз.
– За то, что вы этого заслуживаете. Ты уже достаточно настрадалась. У тебя хороший сынишка, – Андрей взъерошил нечесаные волосы мальчика. – Как только я его увидел, уже примерно знал, что будет дальше. Знал, что будет. Так ты на церковном лотке готова поработать? Не подведешь меня?
– Я для тебя… Хоть где, хоть кем…
– Да что же ты все сырость разводишь? – Андрей, улыбаясь, протянул ей платок. – Ну-ну… теперь все будет хорошо!
Гость из прошлого
Дозвониться до Владимира Ивановича удалось только поздно вечером.
– А я собаку свою выгуливал, – объяснил он свое отсутствие.
– Владимир Иванович, вы Мамеда знаете?
– С вокзала, что ли? Отморозок он. Но кормит кого-то из больших начальников, потому и держится пока. А что он натворил?
– Убил за долги человека, а теперь заставляет его вдову отрабатывать долг проституцией. Из квартиры ее выгнал, за долги отобрал.
– Я ж сказал, отморозок! Как девчонку-то зовут?
– Мария.
– Через полчаса перезвоню.
Андрей взял молитвослов и стал читать молитвы перед иконой Богородицы. Снова звякнул телефон. Из трубки раздался хрипловатый басок:
– Ты знаешь, Андрей, не хочет он с ней расставаться. Влюбился, говорит, жениться на ней собрался. Говорит, что она спрятала деньги мужа в кубышку, потому он и заставил ее отрабатывать. Я ему предложил выкуп, так он такую сумму назвал, что много пудов потянет. Вот что я понял. Этот душегуб и деньги возьмет, и от девчонки не отстанет. Так что ты ее пока припрячь надежно. Мне нужно пару деньков, чтобы его уговорить. Есть кое-какие завязки. Так что будь пока.
Андрей позвонил Елене, узнал, как там устроились его протеже. Елена не скрывала, что она им обрадовалась. Уже отмыла их в ванной и сейчас кормит. Андрей подозвал к телефону Машу и предупредил ее, чтобы из дома два дня не выходила. Та все поняла и обещала сидеть, как мышка.
Снова зазвонил телефон. На этот раз слышно было плохо. Сквозь треск и шорох с трудом долетал знакомый тенор с прибалтийским акцентом:
– Андрей, это ты?
– Я, Гинтас. Ты из машины?
– Да, я сейчас в Голландии, гружу сэконд-хэнд. Слушай меня внимательно! Я хочу, чтобы ты снял в аренду торговую площадь и готовился принять товар.