Миссис Марч - страница 25
Она приблизилась к одной из увлеченно разговаривавших групп. Они произносили слова «книга», «талант» и «его поколение». Она улыбнулась и кивнула им, но они никак не отметили ее присутствие, поэтому она отвернулась с застывшей на лице улыбкой и смахнула каплю пота с виска. Именно в эту минуту она заметила Габриэллу, которая стояла рядом с Джорджем в центре комнаты. Эти двое светились, словно сами производили этот свет, и он высвечивал их, оставляя все остальное – и всех остальных – в полумраке. Габриэлла одной рукой сжимала его предплечье, а другой прикрывала рот, словно смех считался неприличным в обществе, как зевок или отрыжка. Миссис Марч наблюдала за ними и пила шампанское комнатной температуры из бокала, который нашла рядом с клубникой. Джордж широко улыбался – этой своей раздражающей улыбкой, омерзительной из-за своей фальшивой униженности, – пока к ним не приблизился какой-то его приятель и не представился Габриэлле.
Джордж пребывал в веселом настроении под влиянием алкоголя (и, несомненно, из-за всего внимания к его персоне). Он заметил миссис Марч, приблизился к ней, подхватил под локоток и повел знакомить к двум женщинам, блондинке и брюнетке. Джордж с гордостью объяснил, что они из его последней группы студентов. Он тогда довел их курс и стал заниматься только написанием книг. Миссис Марч не приглашала ни одну из этих женщин – предположительно, их пригласил сам Джордж, ничего ей не сказав, хотя оставалось непонятным, как он восстановил с ними взаимоотношения после всего этого времени.
– Профессор Марч…
– О, пожалуйста, вы больше не мои студентки. Называйте меня Джордж.
– Хорошо… Джордж, – хихикая, сказала брюнетка.
Миссис Марч смотрела на женщин без улыбки. Им не могло быть значительно больше тридцати, скорее меньше, как она догадалась, но не понимала, как так могло получиться. Когда Джордж закончил с преподаванием? Она попыталась вспомнить год.
– Вы ведь им очень гордитесь, да, миссис Марч? – спросила блондинка с томлением во взоре, словно страстно желала, чтобы ей самой когда-нибудь задали этот вопрос.
– Я думаю, что очень надоел своей жене, – заметил Джордж, улыбаясь миссис Марч. – Терпеть писателя бывает очень утомительно.
Две женщины снова захихикали, затем вздохнули, словно хихиканье лишило их сил. Тем временем в противоположном конце комнаты началась суматоха. Габриэлла искала пропавший портсигар, ей помогали волонтеры – все мужского пола, и все ползали на коленях. Они заглядывали под предметы мебели и под подушки. Миссис Марч чувствовала, как портсигар прижимается к ее груди, когда сама демонстративно стала искать его на полках.
После этого гости оставались еще совсем недолго, поскольку стены были тонкие, а соседи любили жаловаться. К тому времени, как последние гости, весело пошатываясь, вышли за дверь, Марта уже ушла со своей небольшой, напоминающей коробочку сумочкой, как и представители фирмы, обслуживавшей мероприятие, – надели и застегнули пальто поверх испачканной формы. Они постарались навести порядок перед уходом – настолько, насколько было возможно.
Мистер и миссис Марч молча разделись в своей спальне.
Джордж понюхал воздух, стоя рядом с ванной комнатой.
– И здесь кто-то курил? – спросил он.
Миссис Марч сглотнула, затем ущипнула себя.
– Джордж, ты писал эту женщину с меня? – спросила она, надеясь, что он решит, будто голос у нее дрожит от всего выпитого алкоголя.
– Ты о чем? – моргнул он.
– Джоанну. Ты писал ее с меня?
– Я ее ни с кого не писал, она просто… – Он стал жестикулировать, пытаясь подобрать подходящее слово, но смог предложить только разочаровывающий вариант: – Есть.
– Тогда почему ты смеялся, когда женщина так сказала?
Джордж нахмурился и посмотрел на нее поверх очков.
– Какая женщина?
– Та женщина! Женщина на вечеринке! Она сказала, она намекнула, что Джоанна списана с меня!
Похоже, Джордж задумался над ее словами.
– Ну, мне это даже не приходило в голову. Если честно, я об этом не думал, когда писал. Предполагаю, что у вас могут быть какие-то общие черты…
Миссис Марч фыркнула.
– О, правда? Какие, например? Скажи мне, Джордж. Что у меня общего с проституткой? Что во мне есть такого прекрасного?